– Вы слышали, что он сказал? – обратился к поджигателям Шарлей, выразительным и угрожающим голосом. – Прочь от него. А вы, господин служащий, встаньте и позвольте вас в сторонку. Нам надо поговорить. Поручение я выполнил, пора расплатиться. Вы мне должны одну информацию.

Рейневан отвернулся, принялся зашивать и накладывать повязку. Раненный юноша дрожал, охал, судорожно сжимал веки.

Он стонал так пронзительно, что Рейневан решил обезболить его еще одним заклятием. Настолько сильным, что юноша закатил глаза и обмяк.

Поляна опустела, поджигатели уехали в лес. Тогда вернулся Шарлей. Сам.

– Твоя вспыльчивость, – холодно сказал он, – могла мне дорого стоить. Где это видано, чтобы так сразу в зубы. К счастью, наш Фуггер – деловой человек, настоящий профессионал. К тому же, кажется, имеет к тебе слабость.

– Короче говоря, – Рейневан встал, вытер полотном руки, – деловой человек выдал тебе конвой с черным фургоном.

А если бы не выдал, ты всё равно не был бы в убытке. Не заработал бы, но и не потерял бы. Не лезь ко мне со стоимостями.

– Ты не понимаешь, дружище, – Шарлей скрестил руки на груди. – Ты не знаешь всего. Оно, может, и хорошо, если учесть, что ты собираешься надеть монашескую рясу. Что с раненым? Он жив? Испустил дух? В агонии?

– Умрет, если его здесь оставить.

– А ты, уже почти брат, не возьмешь такой грех на душу, – догадался Шарлей. – И отвезешь его к своим. А они тебя повесят. В их рядах ведь есть настоящие специалисты по вешанью пленников, прибывшие прямо из Мальборка.

Он подошел и стал над раненым. Юноша сжался от страха.

– Кто такой? Как тебя зовут?

– Парсифаль… – простонал юноша. – Парсифаль… фон Рахенау…

– Откуда вы здесь взялись? Где стоят олесницкие войска? Их численность? Сколько вооруженных прислал вам на подмогу Орден Девы Марии?

– Оставь его в покое, Шарлей.

– Слушай, nomen omen [352] Парсифаль, – Шарлей наклонился над раненым. – Бдил сегодня над тобой твой покровитель святой Парсифаль, бдил целый Круглый Стол, бдили святые Георгий и Маврикий. Если выживешь, зажги в церкви пару свечек и попроси отца, чтобы он дал на пару богослужений. Привалило тебе сегодня большое счастье, пришла большая удача, больше, чем если б ты нашел Грааль. Ты попал на присутствующего здесь медика. Если б не он, твои рожа и глаза были бы полны пахнущей весенней землей. Помни о медике, Парсифаль. И прочти иногда за него молитву. Прочтешь?

– Да, господин…

Совместными усилиями, толкая и тяня, они поместили раненного в седле, Парсифаль фон Рахенау при этом стонал и охал, как грешник на сковороде.

Потом Шарлей отвел Рейневана в сторону.

– От твоей затеи, – начал Шарлей, – как я понимаю, мне тебя не отговорить. Поэтому спрошу лишь для порядка: не отложишь ли ты свои намерения? На более поздний срок? Чтобы сначала вместе со мной ограбить черный фургон?

– Нет.

– Хорошенько поразмысли. Тип от Фуггеров поведал мне, на что можно рассчитывать в фургоне. Тебе не пришлось бы смотреть на чужие монастыри. Ты основал бы свой собственный и стал в нем приором. Тебя это не прельщает?

– Нет.

– Ничего не поделаешь. Тогда езжай. Рекомендация первая: войска олесницких князей стоят вероятнее всего на рубеже Пысковице – Тошек, но разъезды будут уже в окрестностях сожженных Рудок, они едут на дымы. Доставь туда Парсифаля и постарайся не дать себя схватить.

– Постараюсь.

– Рекомендация вторая: двигайся на восток, к польской границе, перейди Пшемшу как можно быстрее. В Польше ты будешь в большей безопасности, чем в Силезии.

– Знаю.

– Рекомендация третья, касающаяся твоей будущей монашеской карьеры. Если ты действительно решишься на такую радикальную вещь, обрати внимание на ее практический аспект. Монастыри, конвенты и ордена вовсе не являются настежь открытыми убежищами для лодырей и бродяг, ни тем более приютами для преступников, разыскиваемых законом. Иначе любой разбойник Мадей увертывался бы от наказания, превращаясь в брата Мадеуша, и насмехался бы над правосудием изза монастырской калитки. Из собственного опыта скажу тебе, дружище, что попасть за калитку гораздо труднее, чем выбраться изза нее. Короче говоря, без связей не рыпайся.

– К чему ты клонишь?

– Так вот, – спокойно заявил Шарлей, – у меня есть, если тебя это интересует, некоторые связи. В Польше. В десяти милях от Велюня…

– Велюнь, – покрутил головой Рейневан, – это слишком близко.

– Близко? А что тебя устроит? Может, Дрогичин? Или Витебск? Потому что дальше это уже Ultima Thule. [353] Но там у меня связей нет. Не привередничай, Рейневан. Послушай: в десяти милях от Велюня, над Вартой, стоит Серадз, стародавний город лехитского племени серадзян, а сейчас столица воеводства. Там есть монастырь божегробцев, которых в Польше называют меховитами. Так получилось, что с 1418 года у меня прекрасные отношения с тамошним пробощем, настоятели филиальных монастырей у меховитов называются пробощами, а монастыри – пробоствами. [354] Пробоща в Серадзе зовут Войцех Дунин. В 1418 году его звали Адальберт Донин и он еше не был пробощем. Короче говоря, благодаря мне, он может продолжать радоваться жизни. Так что у него некоторый долг…

– Говори прямо. Речь идет о вроцлавском бунте восемнадцатого июля восемнадцатого года.

– Скажу прямо, – прищурил глаза Шарлей. – Да. Речь о нем. Года прошли, а это дело за мной тянется. И будет тянуться, если учесть, что это известно компании Фуггеров.

– Твою мать! Так поэтому ты говорил о стоимости?

– Поэтому. Они держат меня в руках и поэтому уверены, что я буду молчать. Храни молчание и ты, Рейнмар.

– Разумеется. Будь спокоен.

– Через пару дней, – улыбнулся Шарлей, – у меня будет черный фургон. И деньги, которые он вез, и которыми я умно распоряжусь. Куплю себе покой и полное отпущение грехов. Куплю себе служащих и многочисленных влиятельных знакомых. Но ты никому ничего не говори, даже пробощу Дунину в Велюне, когда будешь на меня ссылаться. А когда сослешься, тебя там примут и позволят принять обет. Тихо там в этом Серадзе и спокойно, есть госпиталь, просто предел твоих мечтаний. Мне, откровенно говоря, тоже было бы легче на душе и спокойнее на сердце, если б я знал, что ты там. Что ты в безопасности и не скитаешься по миру. Сделай это для меня, дружище. За Пшемшей поверни на север. Езжай в Серадз.