Шрифт:
Ромул, по-прежнему одурманенный болью, наконец понял всю опасность случившегося.
Слова черноволосого не оставили никаких сомнений.
— Славный денек славно закончится! — взревел тот. — Хлебнуть вина и поглядеть, как распинают преступника, — это ли не удовольствие?
Его слова потонули в радостном кличе.
Глава VII
ИНТРИГА
Храм. Орка, Рим
Сцевола выдернул меч из раны, и Секст с воплем рухнул на пол, все еще цепляясь за оружие. Фабиола закричала. Кровь, мгновенно пропитавшая тунику и плащ раба, теперь заливала мозаичные плиты, просачиваясь в мелкие трещины между разноцветными фрагментами. Даже если рана не смертельна, Сексту после такой потери крови все равно не выжить. Однако вместо заботы о чужой жизни Фабиоле приходилось думать о защите собственной. Выхватив из ножен кинжал, походивший скорее на детскую игрушку, девушка направила его против фугитивария.
— Не подходи! — Голос ее предательски задрожал.
— Ну и дела, красотка, — бросил Сцевола, переступая через обессиленного Секста, которому оставалось лишь следить за ним глазами. — Пришел вознести мольбы о твоей смерти, и мое желание тут же исполняется, даже из храма не успел выйти! Вот удача-то!
Фугитиварий ухмыльнулся, обнажив темный ряд острых зубов.
Фабиола не ответила. Против мощного противника вроде Сцеволы ей не выстоять, и бросить Секста тоже нельзя… Девушка в ужасе попятилась. Добраться бы до входа, в храме должен хоть кто-то быть — жрецы, жрицы, посетители, кто-нибудь да поможет…
Угадав ее мысли, Сцевола ринулся к ней, размахивая гладиусом.
— Что медлишь? Убегай! — издевательски крикнул он. — Я тебе даже фору дам!
От одного вида его хищного лица Фабиолу сотрясала дрожь. Куда ни повернись, что ни замысли — вечно он тут как тут…
Отступая шаг за шагом, девушка в ужасе бросила взгляд через плечо: до входа еще шагов двадцать. Слишком далеко! Да и на что надеяться, если сама сглупила — едва принеся жертву Орку, тут же сцепилась с его жрицей! Бог и не замедлил ответить! Сцевола, словно в ответ на эти мысли, нацелил на нее меч — и не отскочи она в сторону, удар пришелся бы прямо в живот.
Прогневала богов — гибни теперь в темном закоулке, мелькнуло в голове Фабиолы. Цезарь не поплатится за содеянное, я больше не увижу Ромула.
Последняя мысль обожгла ее, как огнем, ноги словно вросли в пол, и кинжал, выпав из обессилевших рук, со звоном упал на каменные плиты.
— Сначала выпущу тебе кишки, — пообещал Сцевола, подступая ближе, — а потом выволоку на улицу и буду трахать, пока ты будешь подыхать. Ты, сука продажная, какую позу предпочитаешь?
Ничего страшнее Фабиола и представить не могла. Темные глаза ее наполнились ужасом.
Фугитиварий занес клинок.
— Тогда начнем по порядку.
— Стой! — раздался резкий голос, полный ярости. — Что за святотатство?
Над распростертым телом Секста стояла Сабина.
— Это он. — Фабиола дрожащей рукой указала на Сцеволу. — Напал на нас в коридоре.
— Я поклялся убить эту стерву, — прорычал фугитиварий. — Пришел в храм вознести молитвы — и гляди-ка, мне ее посылает сам Орк!
Самодовольство сквозило в каждом его слове.
— Не тебе судить о воле бога! — возвысила голос Сабина. — Его решения дано знать только жрецам! Любому другому толковать его волю — кощунственно!
Сцевола нервно сглотнул.
Сабина простерла к нему обличающий перст.
— Ты преступил закон, пролив кровь в храме. Теперь искупить вину и вымолить милость Орка поможет лишь крупное приношение. А если он, — жрица кивнула на Секста, — умрет, ты будешь заклеймен злейшим из проклятий. Навечно.
Сцевола впился в Фабиолу взглядом, теперь уж точно обещающим неминуемое изнасилование и смерть. В животе у нее резко заныло, она сжалась, чтобы мочевой пузырь не опорожнился прямо здесь.
— Если убьешь девушку — будет то же, — угрожающе прошипела Сабина. — Так что подумай.
В проклятия верят даже убийцы — и Сцевола невольно отшатнулся.
Привлеченные криком Сабины, из соседних покоев в коридор уже выскакивали жрецы — и тут же замирали от ужаса при виде Сцеволы, держащего перед Фабиолой окровавленный меч.
— Приведите ликторов, пусть возьмут под стражу этого подонка! — громко велела Сабина. — Он тяжело ранил раба и угрожал посетительнице.
Кто-то побежал к дверям, на ходу испуганно озираясь через плечо, другие неуверенно столпились поодаль: жрецы не носят оружие и не умеют сражаться с такими, как Сцевола.
Фугитиварий все же опустил меч.
— Опять твоя взяла! — яростно крикнул он Фабиоле, лицо его побагровело. — Но клянусь — в последний раз! Впредь следи за каждым своим шагом! Мы славно позабавимся, прежде чем я перережу тебе глотку.
Поняв, что ее не будут убивать прямо здесь и сейчас, Фабиола слегка приободрилась.