— Так, хорошо, — голос командира так и лучился самодовольством. Можно было подумать, что это он сейчас отогнал истребители противника, — Саблин, снова набирайте высоту. Под мессеров не лезьте, будьте в стороне. Вон еще четверка гадов идет, сейчас будет жарко.

Виктор услышал, как Хашимов ругнулся в эфир по-татарски и, проскочив над звеном командира, они снова полезли вверх, в сторону солнца. К немцам подошла еще одна четверка, потом еще. Они были выше и расходились по широкой дуге, стараясь охватить советские самолеты в гигантские клещи. Такого количества врагов в небе Виктор не видел ни разу. Он почувствовал, как между лопаток стекает тонкий ручеек пота, во рту пересохло.

Штурмовики наконец закончили свою работу и потянули домой. Строй их, как обычно растянулся. Для немцев это послужило сигналом к атаке, со всех сторон они кинулись вниз, разгоняясь. Одна четверка снова атаковала верхнюю пару наших истребителей, восьмерка провалилась ниже, заходя на отстающих штурмовиков.

— Хашимов, — голос Дорохова подрагивал от напряжения, — бей левую группу. Не пускай их к Илам. Саблин, держись там. Если что, отходи.

Завертелась громадная карусель. Самолеты ревели и даже визжали моторами стараясь зайти друг другу в хвост, воздух пропарывали пулеметные и пушечные трассы. Четверка, что заходила на Виктора снова отвернула, не желая идти в лобовую атаку. Враги ушли вверх и, рассыпавшись на пары, стали расходиться, обхватывая их с двух сторон. Внизу восьмерка врагов тоже рассыпалась, четверо схлестнулись с нашими истребителями, четверо же, тоже разбившись на пары, лезли вверх. Причем одна из пар набирала высоту в сторону Виктора.

Он решил не упускать такого шанса, Качнув крыльями Шишкину, Виктор бросился вниз. Немцы увидели пикирующие прямо на них советские истребители, но было поздно. Ведущий успел свалить машину на крыло, стараясь избежать атаки, ведомый же так и застыл, без скорости. Виктор решил атаковать ведущего, оставив второго Шишкину. Он открыл огонь метров с трехсот, отчетливо видя, как желтоватые огоньки трассеров проходят в каком-то метре от цели. Мессер ускользал из прицела, ракурс для стрельбы был неудачным, решение его атаковать было ошибочным. Виктор видя, что не попадает, продолжая поливать врага свинцовым дождем, отчаянно довернул, вынося прицел прямо перед носом врага. Самолет едва не развалился от такого обращения, но он все-таки попал. Пушечный снаряд оставил отчетливую вспышку разрыва прямо на желтом капоте врага, где-то рядом легли многочисленные светящиеся точки пуль из ШКАССов.

Он едва разминулся с мессершмиттом, чудом избежав столкновения, и сразу потянул в левый вираж. Сверху, очень близко уже виднелись желтые носы атакующей четверки мессеров. Перегрузка вдавила в сиденье, в глазах потемнело, и Виктор увидел мелькнувшую совсем рядом тень вражеского истребителя. Он чуть отпустил ручку и в ту же секунду самолет вздрогнул, получив сразу несколько попаданий. Что-то щелкнуло, в кабину ворвался поток воздуха и снова совсем рядом просвистел второй мессер. Виктор заполошно огляделся, боясь снова оказаться в огне горящей машины. Но самолет не горел, мотор работал исправно, только в плексигласе фонаря зияло два неровных отверстия. Истребитель Шишкина обнаружился чуть ниже, вроде целый, только лицо Игоря необычно сильно белело, выделяясь. Сзади и ниже летел горящий мессер. Виктор увидел, как отлетел в сторону фонарь его кабины и через секунду в небе закувыркался маленький человечек. За человечком потянулись какие-то тряпки и вот, он уже повис, качаясь, под куполом парашюта. Второй мессершмитт летел на запад, со снижением. За ним оставался серый шлейф.

«Одну пару мы оприходовали» — обрадованно подумал Виктор. У него было сильное желание добить парашютиста, но висящая вверху четверка мессеров на корню пресекала подобное. Бой внизу тоже закончился. На земле отчетливо полыхало два дымных костра, мессера отошли в сторону.

Они с Игорем вновь принялись пикировать вниз, щедро меняя оставшиеся крохи высоты на скорость, догоняя ушедшую вперед группу. Верхние мессера сразу бросились их настигать, но по команде командира от группы отделилась пара Яков и встречать мессеров в лоб и те отвернули.

— Саблин, будьте слева, немного выше. Немного, — в голосе командира Виктору почудилась усталость. Хотя возможно это почудилось сквозь всепроникающий треск помех. — Хашимов, вы справа будьте.

Та пара Яков, что прикрывала их с Игорем отход, послушно заняла позицию справа. Виктор завертел головой, пытаясь найти третий истребитель — вылетали две тройки: командира и Хашимова. Но Яков внизу оставалось только пять.

Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. С Хашимовым сегодня вылетали Лукьянов и Гармаш. Кто из них остался дымных костром в степи?

— Заходят! — голос Руслана звучал предельно четко, но дальше в наушниках слышался только скрежет зубов и невнятные ругательства по-татарски. Он видимо забыл выключить передатчик и теперь забивал эфир всей группе.

Немцы действительно атаковали снова, но эту их атаку быстро отбили и они больше не рискнули лезть. Повисели немного сзади и вскоре ушли на запад. Лишь когда их силуэты растаяли в голубом небе, Виктор обнаружил, что он, оказывается, вцепился в ручку управления так, что свело пальцы. Гимнастерка под регланом было мокрая, хоть отжимай.

После посадки он с трудом выбрался из кабины, спросил у встревоженного Жорки:

— Вода есть?

Тот убежал и вскоре вернулся с полной флягой воды. Виктор разделся по пояс и с удовольствием облился чуть тепловатой водой, жалея только, что ее мало.

— Ты это, — сказал он своему механику, — где-нибудь ведро раздобудь, умываться после вылета. А то жарковато…

— А куда Гармаш делся? — Спросил Жорка, забирая флягу, обходя самолет в поисках повреждений.

— Сбили Гармаша, — мрачно ответил Саблин. — Но немцам тоже досталось. Я мессера ссадил. Шишкин тоже неплохо одному врезал. Сейчас пойду на разбор, детали узнаю.