АЛОЕ и ЗОЛОТОЕ
Мир вокруг нас - это вибрации атомов, находящихся в постоянном движении. Ваши глаза, уши, язык и кончики пальцев - все они - переводчики с языка вибраций. Но самые совершенные переводчики вибраций это - эмоции. Любовь - это возникновение общих концепций эмоций. Основные события повести происходят в глухой провинции средневековой Пруссии, Туда случайно попадает Эрта, девушка-эмпат, профессиональный боец специальной галактической службы охраны порядка из очень отдаленного будущего, в результате пространственно-временного конфликта, вызванного глобальной галактической войной, который привел с собой на средневековую землю не только Эрту, но и инопланетных Существ, похожих на маленькие солнца, окруженные облаками эмоций, также эмпатов.Нечто вроде фантастического псевдоисторического куртуазного рыцарского романа.
______________ АЛОЕ и ЗОЛОТОЕ ______________
ЧАСТЬ I. Призрак.
Пролог
Мина ненавидела отца и ненавидела невестку. Последнюю, она вообще не могла выносить. И начинала ненавидеть мать. Она любила себя и с недавнего времени молодого красивого светского рыцаря, который задержался у них в замке после большого сражения, произошедшего в горах неподалеку от их замка. Мина точно не могла сказать, что там произошло, но из огромного числа здоровых сильных мужчин вернулось совсем немного, и они вернулись в ужасном состоянии. Пока всех не развезли по домам, она была вынуждена долгое время терпеть в замке и его окрестностях жуткую удушающую атмосферу обилия раненых мужчин, гниющей плоти, их уныние боли и тоски по погибшим товарищам и родственникам. Поначалу, завидев кого-либо из них на своем пути, она старалась как можно быстрее и незаметней исчезнуть в другом направлении, чтобы не выжимать из себя сочувствия к их положению и не морочить себе голову поиском приличествующих слов ободрения. Хоть она и умела отлично притворяться, кем угодно и контролировать выражение своих эмоций в совершенстве, она не любила этого делать. Фальш, как ни странно, была ей отчего-то противна. В том числе, и своя собственная.
С детства Мина считала себя принцессой. Она была убеждена, что рождена для короны, роскоши и поклонения. Она считала это своим законным правом, в чем ее с самого рождения убеждало подобострастное отношение к ней обитателей замка и безотказная опека ее родителей. И потому считала ненужным притворяться и фальшивить относительно своих стремлений. Они должны быть видны каждому. Вследствие чего каждый должен был уважать эти ее стремления и способствовать их осуществлению. Вместо этого, полжизни она просидела в родовом замке, смертельно скучая и ожидая, пока родители найдут ей достойную пару. Мина хотела поскорее выйти замуж за какого-нибудь богатого старика, который быстро скончается, и тогда она сможет устроить свою судьбу получше. Мина очень хотела попасть к королевскому двору в Кёнигсберге. Но родители не давали ей такой возможности, подбирая достойного супруга слишком долго. И все это ‘долго’ Мине приходилось бороться со скукой и одиночеством. Самоустановленный высочайший статус не позволял ей снисходить до близкого общения с простыми людьми. Ей надо было заранее привыкать повелевать и готовиться держать себя достойно на той высоте, к которой она стремилась. Таким образом, думала она, даже король сможет увидеть невооруженным глазом, что кем бы ни были ее родители, рождена она – королевой. Ко всему тому, и семья ее была достаточно высокородной.
Эпизод 1.
Следы на воде.
Мина сидела на коленях в парке возле пруда, аккуратно прикрыв ноги от августовского холода полами платья. Смотрела на воду и непроизвольно играла в свою давнюю игру. Пыталась мысленно заставить кораблики разноцветных листьев на воде плыть в нужную сторону, загадав желание, или хотя бы угадать, куда они поплывут, когда новый порыв ветра пробежит по воде рябью. И также непроизвольно думала. Думала о том, как ей пробраться ко двору, исправив свою унылую судьбу к лучшему. Но к ее листикам-корабликам начали сплываться лебеди, думая, что она бросает в воду что-то съедобное. И она начала кидаться в них камешками, чтобы разогнать. С гневным клекотом, птицы стали расплываться от нее в разные стороны, разводя по воде больше волны, которые переворачивали все ее загаданные мечты.
– Нехорошо обижать слабых, - раздался со стороны строгий голос над ее головой, - особенно таким красивым девушкам как вы.
Мина молча встала, разглаживая одежду и игнорируя руку незнакомца, протянутую, чтобы помочь ей подняться. И холодно взглянула на незнакомца.
Одет он был, как и многие пораненные рыцари, чьи доспехи были изрублены на мелкие части. В прекрасный матерчатый костюм с вышивками и гербами и забинтованный белыми кипячеными тряпочками, как того требовала ненавистная Эрта. Очевидно, еще и был намазан какой-то мазью по настоянию этой ведьмы. Он него разило медом. Но Мине этот запах не показался неприятным. Еще, ей показались приятными его изящное тонкое аристократическое лицо, красивое физическое сложение, и длинные чистые расчесанные льняные волосы, вьющиеся на концах.
– Что за медовый мальчик учит меня жить? Как твое имя, учитель? – язвительно проговорила девушка
– Эрик фон Анвельт, моя прекрасная госпожа, - тут же ответил парень и попытался встать на колено, из-за чего у него вырвался тихий стон. Но он не упал. А лишь схватился руками за землю.
Мина, сама не сознавая, что делает, подлетела к нему и обняла его обеими руками, чтобы помочь ему подняться.
– К чему ваши дурачества, господин Анвельт, если вы так тяжело ранены? Могли бы просто склонить голову.
– Эрик, называйте меня просто Эрик – замотал головой белоголовый, из-за чего его волосы перепутались со свободными локонами Мины.
– Тогда называйте меня просто Миной, и я не буду вам представляться всем титулом, а то вы опять задумаете совершить что-нибудь дурацкое.
– Какая вы необычная девушка, Мина, такая очень особенная, но слишком уж злая. Для вашей особенности и красоты.
– Э-это почему же я злая – леденея от обиды удивилась Мина?
– Нельзя обижать того, кто слабее тебя и не может тебе ответить на равных.
– Хах-ха, - цинично рассмеялась девушка, - если это существо слабо – оно само виновато в своей слабости. Оно должно быть либо уничтожено, либо стать сильным.
– Стать сильным как Эрта Боненгаль? – криво усмехнулся Эрик.
– Или быть уничтоженным, как каждый из нас, в недавнем бою, по той причине, что мы природою слабее врага.
Мина задумалась. Они все еще стояли с Эриком фон Анвельтом в импровизированных объятиях. Мине нравились эти объятия. И поэтому она молчала. Разумеется, она от всего сердца и всей душой желала чтобы все рыцари вернулись с того сражения живыми. Чтобы выжил ее брат и даже его отвратительная ведьма. Чтобы она не осталась бедно и уныло жить с матерью и стариком-отцом. Но она, как ей казалось, больше понимает тех существ, с которыми было это самое сражение. Если что-то мешает достижению твоей цели – убери его с дороги, уничтожь его. Освободи себе путь и будь счастлив. Но Эрику она этого не сказала. Ее неглупый разум давал ей понять, что рыцарь бы ее не понял.
Она набралась храбрости и поцеловала его. Он ей ответил. Их поцелуй на ветру, был таким бунтарским, таким неправильным, но таким естественным сейчас.
– Я очень счастлива, что ты остался жив, слабый рыцарь Эрик фон Анвельт, - прошептала Мина ему в ухо, - и я уверена, что ты сильнее любого рыцаря в округе. Просто враг был сильней. Поэтому не думай больше о том, что я сказала. Я говорила вовсе не о том сражении.
Оторвавшись от ее губ, Эрик внимательно и долго смотрел на девушку. Она не поняла, что он хотел ей сказать. Она понимала только то, что хотела понимать. И объяснить ей истину было делом невозможным. Но это была очень смелая девушка. Она даже не спросила, есть ли у него невеста. А самому ему не захотелось заводить этот разговор. Он не посчитал поведение Мины неприличным. Все таки вернуться с такого боя, который они пережили – это настоящее чудо. И поцелуй красивой девушки – это меньшее, что можно было за него заслужить. Поэтому пока Мина намерена одаривать его своей благосклонностью, Эрик не считал, что совершает нечто неприличное или нехорошее. Особенно, что ее мировоззрение с этим полностью соглашалось. Если тебе что-то нужно – просто возьми это. И он был уверен, что дальше она не пойдет.