— Вы мать настоятельница? — по-английски спросила генеральша.

— Да, леди Осмунд, — ответила монахиня на том же языке. — Не желает ли ваша светлость присесть?

Леди Осмунд села у стола.

Монахиня махнула рукой Азалии, и та присела тоже.

— Вы получили письмо от генерала Осмунда? — спросила тетка.

— Оно прибыло после полуночи, — ответила настоятельница. — Дежурившая в то время сестра поняла его срочность и принесла прямо ко мне.

— Оно и впрямь было срочное, — подтвердила леди Осмунд. — Надеюсь, сэр Фредерик ясно написал, что нам нужно?

— Как я поняла из его письма, — сказала настоятельница, — вы желаете, чтобы ваша племянница после соответствующей подготовки приняла обет.

— Да, таково наше желание, — твердо заявила генеральша.

— Нет! — закричала Азалия. — Если вы уготовили мне это, то я не согласна! Тетя Эмилия, я не хочу становиться монахиней!

Пугающим было то, что ни настоятельница, ни леди Осмунд не обратили внимания на ее крики. Они даже не удостоили ее взглядом.

— Как, вероятно, объяснил сэр Фредерик, — продолжала леди Осмунд, — другого выхода у нас нет. Я уверена, что он написал о недостойном поведении племянницы. И в самом деле, она просто отбилась от рук и ничего не желает слушать.

— Сэр Фредерик написал обо всем достаточно подробно, — ответила настоятельница.

— Я чувствую, что могу оставить ее на ваше попечение, — сказала генеральша. — Как я слышала, вы славитесь своим умением направлять заблудшие молодые души на путь истинный.

— На нашем счету много успешных примеров, — согласилась настоятельница.

— Хочу сказать вам, что мы с супругом весьма признательны за согласие взять эту девицу под свое крыло. И надеемся, что вам удастся сделать из нее порядочную особу, чего, к сожалению, не смогли добиться мы.

— В свою очередь благодарю вас, — ответила настоятельница, — за прилагаемое сэром Фредериком приданое. Оно пойдет на благо ордену.

— Как вы понимаете, — сказала леди Осмунд, — мы не желаем больше слышать об этой девице. И я полагаю, что нет необходимости сохранять ее собственное имя и записывать его в ваш регистр.

— Вы правы, — ответила настоятельница. — Наш орден закрытый. Ваша племянница будет крещена в католическую веру под тем именем, которое мы ей дадим. С этого момента ее имени больше не существует. Отныне она будет зваться по-новому.

Азалия во время этого короткого диалога переводила взгляд с одной женщины на другую.

Она не верила своим ушам. Невероятно! Они решали вместо нее, каким быть ее будущему, всей ее жизни, и все за несколько минут!

Она вскочила на ноги и уже готова была побежать к двери, когда настоятельница произнесла властным голосом:

— Если попробуешь бежать, мы тебя свяжем.

Азалия остановилась и повернулась к монахине. Лицо ее побледнело, а глаза сделались огромными.

— Я не могу здесь оставаться! — воскликнула Азалия. — Я не хочу становиться монахиней! Это невозможно! Я не стану принимать католичество!

— Господь и твои опекуны знают, что для тебя лучше.

— Но здесь мне не лучше, — возразила Азалия. — Я не хочу здесь оставаться.

Леди Осмунд встала со стула.

— Слышать все это мне неприятно и не нужно, — заявила она. — Мы с моим супругом свой долг выполнили. Больше, к сожалению, ничего сделать мы не в силах. Поэтому я оставляю у вас эту испорченную девицу.

— Понимаю, — ответила настоятельница, — и обещаю, что мы будем молиться за нее и за вас, миледи.

— Благодарю вас, — важно ответила генеральша.

Она направилась к двери, даже не взглянув на племянницу.

Дверь открылась прежде, чем она дотронулась до нее. Азалия поняла, что стоявшая снаружи монахиня дожидалась леди Осмунд.

Девушка повернулась к настоятельнице.

— Прошу вас, выслушайте меня, — взмолилась она, — позвольте мне объяснить вам, что произошло и почему меня… привезли сюда.

— У нас будет много времени, я тебя выслушаю потом, — ответила настоятельница. — А теперь ступай за мной.

Она встала и направилась прочь из комнаты, Азалии ничего не оставалось, как последовать за ней.

В коридоре стояло несколько монахинь, и Азалия решила, что их позвали для того, чтобы они помешали ей бежать, если она вдруг сделает такую попытку, и заставили подчиниться воле настоятельницы.

И вновь они шли по длинным и пустым коридорам, пока не оказались перед рядом дверей, в каждой из которых посередине виднелась решетка. Азалия была уверена, что это кельи монахинь.

Сестра со связкой ключей в руках поспешила вперед и открыла одну из дверей.

Комнатка оказалась совсем крошечной!