Как выгонять? Неприязненным к ним движением гнева, или рассерчанием на них. Как только заметите страстное, поскорее постарайтесь возбудить в себе серчание на него. Сие серчание есть решительное отвержение страстного. Страстное не может иначе держаться, как сочувствием к нему; а серчанием истребляется всякое сочувствие – страстное и отходит или отпадает при первом его появлении. И вот только где позволителен и благопотребен гнев. У всех святых отцов нахожу, что гнев на то и дан, чтобы им вооружаться на страстные и грешные движения сердца и прогонять их им. Сюда же относят они слова пророка Давида: гневайтеся, и не согрешайте (Пс. 4, 5), повторенные потом и святым апостолом Павлом (Еф. 4, 26). Гневайтесь на страсть – и не будете согрешать, потому что, когда гневом прогнана страсть, всякий повод ко греху сим пресекается.

Вооружитесь же так на страсти. Гнев на страсти у Вас должен быть вкоренен с той минуты, как Вы положили всеусердно работать Господу, творя благоугодное пред Ним. Тут у Вас заключен союз с Богом на вечные веки. Сущность же союза такова: твои друзья – мои друзья, твои враги – мои враги. А страсти что суть Богу? Враги. Во всем слове Божием объявляется полное к ним неблаговоление Божие. Гордым Бог противится; сребролюбие – идолослужение; человекоугодников разсыпа кости Бог, и прочее, и прочее. Потому апостол и предписал христианам о страстях: ниже да именуется в вас (Еф. 5, 3). Так вот, по порядку гневу на страсти следует воспламеняться в Вас, как только они покажутся. Но по причине нашего повреждения не всегда бывает так. Почему гнев на страсти требует особого свободного, намеренно на них направленного неприязненного действия, усилия, напряжения.

Чтобы успеть в этом, надлежит вслед за тем, как замечено в себе страстное, поспешить сознать и признать в нем врага себе и Богу. Почему поспешить нужно? Потому что с первого раза появление страстного всегда вызывает к нему сочувствие. Ибо самоугодие долго еще скрытно живет в нас и после того, как мы явно отверглись себя и Богу себя предали и не хотим ни на йоту нарушать сего решения. Этим скрытным самоугодием, или самостию, всегда благосклонно встречаемо бывает страстное, каковая благосклонность и выражается большим или меньшим сочувствием к нему. Так вот и надобно сочувствие это отбить и гнев возбудить. То и другое посредствуется и способствуется сознанием и признанием врага в показавшемся в страстном помысле или движении, как бы они льстивы ни были. Коль скоро вражество страсти сознано, рассерчать на нее уж нисколько не мудрено. Рассерчание это возникает само собою.

Для сознания в страстном врага не требуется большая головоломная работа. Довольно восстановить убеждение, что ко всему страстному не благоволит Бог, не благоволит потому и ко всем, которые принимают и лелеют в себе страстное. Стало быть, страстное Бога против нас восставляет и нас от Него отбивает. А в этом конечная пагуба наша. Помышления сии и убеждения в одно мгновение у внимательного воссиявают в сознании и тотчас отзываются в сердце неприязнию к страстному, серчанием и гневом на него. А барахтаться со страстным, придумывая разные против него обвинительные пункты, не барахтайтесь. Успех от этого очень сомнителен. Между тем, пока Вы переберете все обвинительные пункты, подсудимый – страсть – сидит тут же, хоть на скамье подсудимых, и все еще держится за своего адвоката – сочувствие. А это значит держать в себе произвольно нечистоту, что опасно. Нет уж, положите без всяких рассуждений, как только заметите в себе что страстное, тотчас сознать в нем врага – и рассерчать на него.

Что страстное показывается в нас, в этом еще не неизбежная беда. Это означает, что мы нечисты, но не делает нас виновными. Виновность наша начинается с того, как мы благосклонно отнесемся к замеченному страстному, то есть не поспешим сознать в нем врага и не вооружимся против него гневом, а, напротив, примем его и станем любоваться им, услаждаясь тем движением, в котором оно явилось. Это будет показывать уже, что мы не прочь быть приятелями страстному и, следовательно, неприятелями Богу. Ибо всякое мудрование плотское – страстное – вражда на Бога есть (Рим. 8, 7).

Где начинается произвол, там начинается и виновность, которая и растет по мере углубления в страстное. Опишу Вам, как все это бывает. Обычное наше состояние таково: мысли блуждают туда и сюда, чувства и желания хоть и колышутся, но без определенного направления. Так бывает сплошь и рядом. Иногда целые дни проходят так. Мысли эти бывают большею частью суетные, прикрепляющиеся к текущим житейским делам и подручным занятиям. Между ними часто проторгается пустомыслие или мечтание не знать о чем. И пустые, и сует-ные мысли толпятся большею частию на поверхности души. Как укрощать и упорядочивать эту смятенность мыслей, мешающую памятовать о Боге и вещах Божеских, не раз уже Вам толковано.

Но вот смотрите, один предмет особенным некиим образом стал между другими и требует внимания. Заметьте этот моментик: стал и требует внимания. И никогда не пропускайте его без внимания. Сейчас делайте допрос: кто он, откуда и чего хочет? Ответы на это Вы сами тотчас же найдете, взглянув только на то, что представилось. Положим, это лицо человека, Вас когда-то оскорбившего. Очевидно, что кто-то желает, заняв Ваше внимание этим лицом и делом его, довесть вас до негодования, рассерчания и даже желания отомстить. Так это и будет, если не примете должных мер. Какие меры принять, чтоб прогнать это представление? К чему оно хочет довесть Вас, есть худое состояние. Следовательно, он – Ваш враг. Относитесь же к нему и Вы вражески, то есть проводите его не с честью, тем приемом, о котором было говорено прошлый раз, – именно гневным отвержением.

Если Вы это сделаете, то тем совершенно расстроите уловку или сеть врага. Но если Вы остановите внимание на представившемся лице, то оно, сначала голое и единичное, окружится множеством других мыслей и образов, которые нарисуют в Вашем воображении очень яркую картину, как это лицо оскорбило Вас, со всеми соприкосновенностями того случая. Вместе с этим восстанет в сердце и прежнее чувство оскорбления, негодования и рассерчания. Страстный предмет или помысл о нем породил страстное чувство. Страстное вошло глубже. Если опомнитесь и сознаете, что делаете худо, позволяя себе разгораться страстию, то, конечно, и в этом увидите врага и отнесетесь к тому вражески, изгнав дурное чувство из сердца и прогнав из мыслей самый предмет, породивший его. Смятение пройдет, и мир душевный восстановится.