— Ага, — прищурилась Листик, удовлетворённая объяснением. Опять произнесла своё ага и снова спросила: — Так как же ты попала к дракону?

— Я была на охоте, опередила свою свиту, и он меня… — начала отвечать Светолана, Листик понятливо кивнула:

— Напал и унёс, понятно. Только вот непонятно, чего он именно тебя унёс? Наверное, ты очень далеко от своих ускакала.

— Он заставлял нас убирать свою пещеру, нас там было трое. А потом он съел Элису, он её похитил раньше. Она очень боялась, что дракон её съест. С ней раньше были ещё три девушки, и он их всех… — Светолана всхлипнула. Листик покачала головой и задумчиво признесла:

— Драконы не едят разумных, а этот воровал девушек, чтоб есть. Значит, это неправильный дракон. А может вообще не дракон! Но это так оставлять нельзя! Завтра я за ним понаблюдаю!

Светолана хотела спросить, как девочка собирается подсматривать за тем ужасным драконом, но потом вспомнила, как Листик вошла в пещеру, а потом появился тот изумрудно–золотистый дракончик, что принёс её сюда, забрав из того страшного места. Значит, эта девочка имеет какое-то отношение к тому, хоть как Светолана и боялась драконов, но вынуждена была признать — очень симпатичному и красивому дракончику. Он говорил — влезайте мне на спину, возможно, девочка там уже сидела, может, тот симпатичный дракончик и поможет Листику.

Но на следующий день Листик не полетела подсматривать за драконом–людоедом, она, как сама говорила — летала охотиться. Потом ставила защиту на пещеру. Поглядеть, что делает тот дракон, Листик собиралась на третий день, но не смогла это сделать — заболела Карэхита. У неё был жар, и она не смогла встать. Светолана хлопотала вокруг черноволосой девушки, но ничем помочь не могла.

— Я не знаю что делать! Тут нужна ведунья или хотя бы травница! Наверное, её надо напоить тёплым молоком! Это может помочь!

Офим, староста деревни Большие Выселки, сидел на лавке перед внимательно слушавшей его Докией. Докия, не старая ещё женщина, была ведуньей и жила в Малых Выселках, которые раза в четыре были больше Больших. Появилась она в деревне совсем недавно, но уже была известна как умелая и знающая ведунья, и не только.

— Докия, ты должна обязательно посмотреть! Ума не приложу, откуда эта рыжая девочка взялась. Она появилась, когда уже темнеть начало и охранный круг уже стоял. Она шла со стороны леса, дозорные на башне думали — нежить какая! Идёт себе такая девчушка из лесу, голая, совсем без одежды, а уже вот–вот темно будет. Точно если не нежить, так нечисть какая, русалка или даже кикимора. Ну, дозорные и не стреляли, чего стрелы-то тратить, охранный круг-то уже стоит! Дойдёт, упрётся в него и всё, даже к стене не подойдёт! А она так спокойно прошла метки, ну ты знаешь, они стоят там где круг…

Ведунья кивнула, показывая, что эти подробности ей объяснять не надо. Офим тоже кивнул, почесал затылок и продолжил:

— Сам-то я не видел, но рассказывали… Она словно и не заметила, что там защита стоит. Прошла мимо меток и к воротам подошла, подняла голову, а глазищи у неё зелёные и большие… Это и я потом разглядел. Ну, когда по вызову дозорных пришёл. Так вот, посмотрела она на дозорных, те говорят аж мурашки у них по коже, а потом и говорит, мол, дайте молочка, я заплачу, и монету золотую показывает…

Офим выложил перед Докией большую золотую монету, ведунья укоризненно покачала головой:

— Отобрали?

— Да нет, сама отдала. Говорит, подруга у неё заболела, молока ей надо и чтоб ведунья посмотрела! Ну я и подумал, зачем нечисти ведунья? Неужто нечисть болеть может… А девчушка не… Даже не знаю кто она, монетку дала, говорит — всё должно быть по справедливости, я ведь за молочком ещё приду. Да, не сказал я, ведь Фир в неё-то выстрелил и не из лука, из арбалета! А она так небрежно, будто отмахнулась, болт поймала! Представляешь?! Не стрелу, а болт! Так он ещё и серебряный, зачарованный! А она схватила и в ручках своих вертит его, словно это палочка какая, будто это не в неё стреляли! Вот я и подумал — нечисть-то так не может, ну, не поймать зачарованный болт, а в руках его держать.

— Нечисть не отдала бы тебе монету, а если отдала, то это была бы обманка, а не золото, я бы это увидела! — Докия задумчиво вертела в руках большую золотую монету, чеканка — незнакомая, но рисунок и надпись хорошие, чёткие. Да и сама монета уж очень толстая и тяжёлая, таких в Склавонском княжестве не чеканили.

— Вот и я так подумал! Попробовал монету на зуб — золото! Обманка-то сразу бы рассыпалась! Вот теперь и не знаю, что думать… Эта монетка золотых на пятьдесят потянет! Вот и думаю, что…

— Ты уж реши — думать или нет, а то ты последнее время это очень часто делаешь, вернее, не делаешь, а только говоришь об этом, — усмехнулась ведунья и, став серьёзной, сказала: — Посмотреть надо, поехали, ты же на подводе? До вечера к тебе в деревню успеем, а там увидим, ты сказал, эта девочка приходит, как только смеркаться начинает. Очень похоже на лирью, та тоже серебра не боится.

Ведунья быстро собрала свою сумку, взяла насколько амулетов и тяжёлый посох. Офим уже знал, что это не просто посох, а боевой амулет, очень сильный, как и сама Докия. Да и Докия ведуньей стала недавно, можно сказать, как на пенсию вышла, хотя члены ордена охотников, или как их ещё называют — ведьмаков, на покой так просто не уходят.