— Андрей, угости сигареткой.

— Вы же на той неделе вроде как снова бросили? — напомнил Мешок, доставая пачку.

— А теперь вот снова решил поднять. От таких дел не то что курить — колоться начнешь.

Они свернули на Чайковского. Остановились, закурили и медленно направились к стоянке, где на приколе стояла служебная машина Павла Андреевича.

— Я сейчас вот о чем подумал, Андрей: получается, если бы не Гришкина сентиментальность, его, пафосно говоря, желание помочь ближнему, мы бы на сегодняшний день имели на балансе три трупа.

— Пять.

— Четыре. Водила действительно здесь не при делах, а вот на господина Гурцелая мне наплевать с высокой колокольни… Андрюх, а может, там, наверху, — полковник Жмых задумчиво поднял глаза к небу, — в самом деле кто-то есть?

— Не уверен. Но вот даосы, похоже, не вполне правы, утверждая, что «отвечать добром на зло — дает зло».

— А если отвечать злом на зло?

— По их версии: «зло на зло — дает добро».

— Глубоко, — оценил Павел Андреевич.

— Но можно и помельче.

— Это как?

— Да так, что с небес — да об землю! — с болью произнес Мешок. — Решение о перевозке Гурцелая в Громово было согласовано только вчера, причем в середине дня.

— Ты хочешь сказать?…

— Я хочу сказать, что у нас снова протекло. Как тогда, в истории с убийством Айрапетяна. И потом. Позднее.

Лицо Жмыха сделалось каменным.

— Кто из наших знал?

— Все. Включая Афанасьева, который вчера днем заходил в контору посмотреть на Анечкиного отпрыска. Ну и саму Анечку, разумеется. Равно как очень вовремя появившуюся отпускницу Северову.

— Плохо. Это всё очень плохо.

— Да уж чего хорошего.

— Честно тебе скажу, Андрюха, я уже сто раз пожалел, что в свое время повелся на твои доводы и не стал подключать к этой истории УСБ, — угрюмо признался Павел Андреевич. — Хотя чего уж теперь, после драки-то! Как говорится: как получишь в жопу — морду не сберечь. Имеются какие соображения?

— Кое-что есть.

— Я сейчас в Главк, продолжать огребать за вчерашнее. А вечерком тогда плотно засядем в конторе и всё обмозгуем. Да, и обязательно высвистай Кульчицкого. Что-то в последнее время Олег Семенович совсем задембелевал — занимается чем угодно, но только не прямыми служебными обязанностями. Надеюсь, ты не на него грешишь?

— Нет. Не на него. К слову, его единственного вчера днем и не было.

— Хоть это радует. Тогда всё, до вечера.

Полковник Жмых загрузился в машину и убыл в направлении Суворовского, а Мешечко затушил сигарету и набрал номер Прилепиной, которая, судя по количеству непринятых, пробивалась к нему уже трижды.

— Привет, Олька! Звонила? Чего хотела?… Как прошло? Лучше не спрашивай!.. Да… Уже переслал? Молодца… Понял. А когда ты сможешь?… Отлично. Тогда ровно через час я тебя жду. Да хотя бы все в той же «Музыке крыш»… Принято…

Из динамиков монотонно бубнил агрессивный англоязычный рэп, никак не сочетающийся с камерным, почти домашним стилем заведения, в котором пересеклись Андрей и Ольга. Но в этот довольно ранний для любителей кафешантанных посиделок час они здесь были чуть ли не единственными посетителями, а потому, пользуясь случаем, скучающий молоденький бармен с удовольствием крутил «свою» музыку. Крутил и сам же, что называется, «перся». Причем делал это столь эмоционально и искренне, словно бы все свое детство провел в молодежных бандитских группировках негритянских кварталов Нью-Йорка, где, собственно, сей жанр и зародился…

— …Погоди, Олька, дай с духом собраться. — Мешечко отхлебнул обжигающе горячий кофе и достал сигарету. — Вижу-вижу: глаза горят, пальцы по столу нервно постукивают. Накопала?

— Накопали! — азартно кивнула Прилепина. — А все благодаря Певзнеру!

— Уфф! Боюсь, еще одного сенсационного сообщения за минувшие сутки я просто не переживу. Ладно, добивай. Сделай так, чтобы я угорел плотно.

— Андрей, ну что за жаргон?

— Виноват. Был неправ. Не достоин звания офицера и все такое прочее.

— Ведешь себя как шут гороховый, честное слово! — оскорбилась Ольга. — Я ему о серьезных вещах, а он… Нет, я, конечно, понимаю, что за сарказмом ты пытаешься скрыть свои переживания по поводу вчерашнего. Но, согласись, разве я тебя не предупреждала, что эта ваша операция «Детский сад» может обернуться отнюдь не детской бедой?

— Если бы не наш «Детский сад», вчера Гришка схватил бы пулю не броником, а собственными кишками! — сердито сказал Андрей. — И хватит об этом!

— Хорошо. Как скажешь. — Ольга и сама поняла, что сейчас нелучшее время бередить саднящие раны. — Короче, сегодня утром Гена пробил заинтересовавший меня номер, на который был сделан звонок в день гибели Ивана Демидовича. Номер зарегистрирован на человека по имени Бугаец Сергей Петрович, 1974 года рождения.