Шрифт:
В тот же день около пяти часов вечера. Вокзал в Берхтесгадене.
Двухколейный путь. Фрейд и Флисс сидят рядом на скамейке. Флисс надел цилиндр. Фрейд в визитке, но в тирольской шляпе.
Поезда нет.
Фрейд настроен дружески, но мрачно. Флисс явно проявляет нетерпение. Он вынимает часы, смотрит на них и снова опускает в кармашек.
Флисс. Твой поезд проходит здесь через час. Мой через час сорок пять, спрашивается, зачем мы торчим на перроне.
Фрейд (смотрит на него печально и виновато). Мне нужно приходить на вокзал заранее. Ты же знаешь, что у меня фобия, связанная с поездами. (Во время разговора Фрейду становится все больше не по себе. Постепенно его охватывает приступ фобии. Флисс ничего не замечает.)
Флисс. Мне пришла одна мысль. Твоя теория неврозов интересна, но мне необходимы даты.
На соседней скамейке расселось какое-то семейство. Девочка лет пяти бегает по перрону, она часто мелькает перед двумя мужчинами, которые ее не замечают.
Флисс. Я признаю, что большинство твоих больных неспособны сообщить тебе эти даты. Знаешь, что нам нужно было бы? Исключительно одаренную личность, которая понимала бы твои исследования и облегчала бы их.
Фрейд. Что-то я такой не вижу…
Флисс. А о Сесили что ты скажешь?
Фрейд (вздрагивая). О Сесили? (Растерянно.) Но ведь ее не изнасиловали!
Маленькая девочка подходит к Фрейду и улыбается ему уже кокетливой улыбкой.
Флисс (категорическим тоном). Она непременно должна была подвергнуться насилию. Иначе ты ошибся (Фрейд смотрит на девочку и улыбается ей.) Если твоя теория верна…
Девочка слегка кланяется Фрейду и, довольная, уходит.
Фрейд провожает ее взглядом и мрачнеет.
Фрейд. Если моя теория верна, тогда люди – свиньи.
Флисс (спокойным тоном). Почему бы и нет? Вопрос состоит лишь в том, чтобы доказать это научно. (Фрейд поворачивается к Флиссу.) В случае с Сесили есть что-то темное. Смерть ее отца вполне может скрывать другое воспоминание. (Фрейд слушает его, поневоле увлекаясь. Глаза его блестят, но лицо остается мрачным.) Известно ли, что с ней? (Фрейд горестно кивает в знак согласия.) Больна?
Фрейд. Тяжелее, чем прежде.
Флисс (хлопает в ладоши, он в восторге). Именно это нам и нужно. Сходи к ней. Только она сообщит тебе даты, я уверен в этом. И если ты вылечишь ее, твоя гипотеза подтвердится. (Фрейд молчит. Флисс смотрит на него с негодующим удивлением.) Ты боишься?
Фрейд. Я не могу.
Флисс. Почему?
Фрейд. Из-за Брейера. Он запретил мне…
Флисс (очень сухо). Разве Брейер может что-либо тебе запретить?
Фрейд (все более смущаясь. Кажется, что смущение душит его). Нет. Но я не хочу с ним ссориться…
Флисс. Тебе-то что до этого? Он нам больше не нужен.
Фрейд. Мы с ним не закончили нашу книгу. И к тому же я… мне всегда необходимо испытывать чье-то влияние. Может быть, для того, чтобы ускользнуть от самокритики. (Он машинально подносит руку к груди.) Скажи, тебя самого не пугает то, что выше тебя никого нет?
Флисс (спокойно). Право слово, нет. К тому же в любом случае Брейер не выше тебя.
Фрейд. Не знаю. Может быть. Но я все еще люблю его.
Флисс. Ты же писал мне, что презираешь его.
Фрейд. Я и люблю, и презираю. Какой-то хаос в чувствах. Послушай! Мне крайне необходимо, чтобы меня загипнотизировали: быть может, я яснее бы в этом разобрался. Мне всегда были нужны друзья и враги. Это необходимо для моего душевного равновесия. Иногда друг и враг уживаются в одном человеке: по-моему, именно так обстоит дело с Брейером.
Флисс (равнодушно). Это бисексуальность: ненависть – мужское начало, любовь – начало женское.
Фрейд поворачивается к Флиссу и смотрит на него. Кажется, его эта теория не убеждает. Но он долго рассматривает лицо и высокую фигуру Флисса, который уже сменил тирольскую шляпу на цилиндр, а кожаную куртку – на черный сюртук. У Фрейда покорный вид почти влюбленного.
Фрейд. Может быть. Во всяком случае, мой истинный тиран – это ты. (С какой-то нежной злопамятностью.) Ты знаешь, как ты разочаровал меня, когда разрешил курить? Мне было так приятно подвергать себя лишениям ради того, чтобы подчиняться тебе.