Архиерей:

— Ваша ревность и любознательность похвальны. Это — дело самое доброе, так же как и цель добра. Только мои-то силы недостаточны, как я часто говаривал. Решаясь, из любви к вам, на то, что выше сил моих, я боюсь, что буду мудрствовать о том, что мне не по силам, касаться вещей недосягаемых и рассуждать о том, что превышает мои способности. Впрочем, ради любви, я не замедлю ответом на ваш вопрос, насколько это позволят мне мои скудные сведения и мой бедный ум, хотя, быть может, и покажется кому-нибудь, что я скажу более надлежащего и не зная дела.

Свято всякое дело, совершаемое ради любви ко Христу и братьям. Со своей стороны, я с любовью умоляю всех, беседующих об этом, принять ради любви то, что будет написано мною, и давать для прочтения братьям, если в написанном окажется что-нибудь полезное и сказанное согласно с божественными учителями Церкви. Если же замечено будет что-нибудь неправильное, прошу хорошо знающего дело исправить. Я искренне хочу, чтобы меня поправляли, и усердно прошу об этом, желая пребывать в послушании у Матери нашей Церкви и у отцов и братьев наших во Христе.

Не то чтобы самих братий считали мы не имеющими нужды в исправлении (мы только не хотим передавать им своего знания, как совершенные) — нет, мы говорим ради братий, вынуждаемых к вопросам необходимостью. Мы говорим как имеющие долг давать ответы по силе, пребывающей в нас, хотя и превосходящей нас, — силе великой благодати Духа. Церковью Христовой, по Божественному избранию, мы на то и поставлены, чтобы словами Духа говорить о священных постановлениях и догматах, рассуждать о священнейших церковных чинах, раскрывать их смысл и значение, братьям, обращающимся с вопросами, отвечать согласно Писанию и увещевать их к спасительным делам. Потому-то мы и решаемся говорить так, как сказано в Писании. Если же кто-нибудь из братьев, более сведущих, сочтёт нужным поправить сказанное, то пусть исправит. Мы этого желаем, смиренно и охотно покоряясь Церкви Христовой, и об этом с любовью умоляем.

Итак, отвечая на ваш вопрос, мы скажем прежде всего о Божественных молитвах Церкви.

О молитве, братия, надобно бы говорить много и долго, потому что она поистине есть дело, преданное нам самим Богом, и составляет венец всякого другого.

Молиться — значит быть в союзе с Богом, постоянно пребывать с Ним, прилепляться, как говорит Давид, к Богу душой, не отступая от Него и имея ум, неотступно устремлённый к Нему. Прильпе, говорит Псалмопевец, душа моя по Тебе [270] ; возжада Тебе душа моя [271] ; имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже [272] ; возлюблю Тя, Господи, крепосте моя [273] ; душа моя в руку Твоею выну с Тобою [274] . Ради сего-то и говорит, благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих [275] .

Молящийся вступает и в общение с Ангелами, возносясь к ним силою любви и желания. Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его вси ангели Его, хвалите Его вся силы Его [276] , — не для того говорит это псалмопевец Давид, чтобы побудить их к хвалению, как если бы они не совершали хвалений, но чтобы восхвалить за то, что они усвоили себе молитву по любви к Богу как своё особенное и непрестанное дело, ибо у Ангелов молитва и хваление Бога неумолчны и непрерывны. Его слова имеют намерение побудить их ещё усиленнее совершать это, и он относит такую обязанность и к себе самому.

К такому же делу добрый и ангельский псалмопевец этот, Давид, призывает и всю вселенную, предуказывая, по моему мнению, на спасительное Богоявление и на дарованное через него язычникам познание Троицы и непрестанное славословие Её. Хвалите, говорит, Господа вси языцы, похвалите его вси людие [277] . А что у Ангелов песнь Богу немолчная, этому учит Исаия, видевший Славу Божию и Ангелов, непрестанно поющих Трисвятую песнь. Также — и Иезекиль. Это — дело и первых чинов, Серафимов и Херувимов. Одни из них, по своей любви и ревности к песнословию, называются огненными и пламенеющими — это чин серафимов. Другие — «разливающимися», по богатству их ведения и хваления — это чин Херувимов. Они называются и многоочитыми, по многосторонности, тонкости и глубине созерцания, и немолчности славословия.

Есть и между нами люди святые, согретые и пламенеющие любовью к Богу и ревностью, и сердечной молитвой, как сказано: Возгореся сердце мое во мне и в поучении моем разгорится огнь [278] ; или: не горело ли в нас сердце наше [279] ; и: кто отлучит нас от любви Божией [280] ; а также: в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою; в скорби [будьте] терпеливы, в молитве по стоянны [281] .

И между нами многие имеют широту богопознания и любовь к Богу изливают, как обильную воду, как сказано: Излияся благодать во устнах твоих [282] ; разширил еси сердце мое [283] ; пролияся милость Твоя на нас . И между нами некоторые обращают очи свои всегда к Богу, как сказано: очи мои выну ко Господу [284] ; предзрех Господа предо мною выну [285] ; и: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят [286] .