— Довольно! — Макрон щелкнул пальцами. — Наслушались! Первая шеренга! Взять этого человека, немедленно!

Аттикус в изумлении открыл рот, однако прежде чем он успел как-то отреагировать, солдаты окружили его, и двое из них, вложив в ножны мечи, заломили ему руки за спиной. Он безуспешно сопротивлялся какое-то мгновение, в толпе послышались сердитые протесты… Макрон, бесстрастно наблюдавший за происходящим под насмешки и оскорбления толпы, отдал приказ своим людям возвращаться на акрополь. Затем занял место возле Аттикуса и удерживавших его людей.

— Сам виноват, не надо было распускать язык.

Аттикус огрызнулся:

— Так говорят все тираны…

— Тиран? — Макрон поджал губы. — Это я-то тиран? Нет, ошибаешься, я всего лишь солдат, старающийся сделать свое дело, а ты, приятель, — просто болтливая затычка в жопе. Так что нечего брехать про свободу и тиранию. Береги свои идеи… выскажешь, когда все закончится.

Аттикус ожег его яростным взором:

— Теперь я в твоих руках, центурион, однако однажды настанет время сводить счеты…

— Конечно. — Макрон кивнул. — Я возьму тебя на заметку.

— Я еще отделаю тебя! — плюнул Аттикус. — Свинья!

Макрон внезапно развернулся и кулаком двинул Аттикуса прямо в висок. Тот, вскрикнув, обмяк в руках державших его с обеих сторон солдат. Макрон пожал плечами.

— Это ему за тиранию. Бросьте его в цистерну и позаботьтесь, чтобы по пути с ним не случилось ничего плохого. Пара дней отдыха в прохладном и тихом месте не повредит этому парню… после его можно будет и отпустить.

Небольшая колонна солдат прокладывала непрямой путь по главной улице, возвращаясь к акрополю. Вступив на рампу, [23] Макрон заметил, что у ворот стоит Юлия. Утром он отправил в город нескольких солдат, чтобы те отыскали для нее в городе подходящие наряды, и теперь девушка встречала его в голубой, длинной, до щиколоток, тунике. Макрон в знак приветствия склонил голову:

— Доброе утро, молодая госпожа. Хорошо ли почивала сегодня?

— Да, спасибо тебе. — Девушка слегка улыбнулась. — Из Гортины никаких вестей?

— Еще рано. Вчера я послал гонца. Вернется, наверное, к вечеру. Так что пока волноваться не о чем.

— Надеюсь на это. — Юлия тронула прядь своих темных волос. — Но я не могу не волноваться, когда речь идет об отце и Катоне. Конечно, Катон и сам пришлет нам весточку, когда станет ясно, что они в безопасности.

— Если здесь все более-менее под контролем, то в Гортине, по моему мнению, они по горло увязнут в делах. Но будь уверена, они пришлют нам весть о себе в первый же подходящий момент. Не беспокойся, госпожа Юлия. Твой отец — крепкий орешек, а Катон у нас из молодых, да ранних. Поверь мне: с ними ничего не случится.

Юлия кивнула с легкой неуверенностью, на мгновение умолкла и лишь после небольшой паузы продолжила:

— А сколько времени, по-твоему, нам придется провести здесь?

Макрон отошел от солдат, расстегнул ремешок шлема и вытер лоб.

— Трудно сказать. Крит посещают многие корабли, поэтому известие о здешней катастрофе должно скоро добраться до Рима.

— Но я еще не видела ни одного корабля в гавани после нашего прибытия.

— Правда, — согласился Макрон. — Волна, должно быть, погуляла не только тут. С кораблями, находившимися у берега, она, скорее всего, разделалась. А остальные, узнав горестную новость, не спешат высаживаться на берега Крита. Но рано или поздно какой-нибудь корабль зайдет в один из портов острова. Узнав о случившемся, они доставят весть в Рим. А там, получив известие о здешнем опустошении, император непременно пришлет помощь.

— Помощь? Какую помощь?

— Войска, еду и нового правителя, как только он назначит такового. И как только они прибудут, твой отец и все мы сможем оставить этот остров и с первым же кораблем вернуться в Рим.

— А сколько времени пройдет до появления помощи?

Нахмурясь, Макрон прикинул сроки и расстояния.

— Рассуждая логически, я бы сказал, что первый корабль придет из Рима не раньше чем через два месяца.

— Через два месяца? Через два месяца! — Юлия указала на палатки. — При наших запасах еды эти люди не протянут два месяца. Должен найтись более быстрый способ получения помощи. Как насчет ближайших провинций? Египта, Кипра или Греции?

— Они сделают то, что в их силах. Однако беда в том, что, на мой взгляд, они остерегутся что-либо предпринимать, не запросив разрешения в Риме.

Юлия тряхнула головой.

— Но это глупо.

— Это называется бюрократической машиной, молодая госпожа.

— Тем не менее мы должны помочь этим людям.

— Мы и помогаем им. В первую очередь они нуждаются в порядке, и порядок этим людям даю я. Как только он будет окончательно установлен, тогда я смогу заняться едой и удостовериться в том, что каждый накормлен так, как это позволяют наши припасы. Всем нам придется нелегко, госпожа. Откровенно говоря, не имею привычки миндальничать с толпой горожан.