Главное, к чему в настоящее время должны стремиться парапсихологи, — это к овладению явлениями мысленного внушения в такой степени, чтобы их можно было бы повторно вызывать и демонстрировать всем и каждому. К этому теперь направлены усилия многих исследователей. Например, чехословацкий парапсихолог Милан Рызл применяет гипноз для воспитания или улучшения у испытуемых парапсихических способностей, в том числе и телепатической перцепции. Усыплённым испытуемым внушается охота к участию в опытах, вера в их успешность, тренируется способность отвлекаться от собственных мешающих опыту мыслей, способность к переживанию галлюцинаторных образов, соответствующих внушаемым заданиям и т. п. [74]

Другой способ повышать результативность опытов мысленного внушения состоит в применении фармакологических веществ, повышающих возбудимость нейронов головного мозга и стимулирующих нервно-психическую деятельность перципиентов.В третьей главе уже упоминались опыты Бругманса, показавшие благоприятное действие малой дозы алкоголя на перцептивные свойстваВан Дама. Затем французским фармакологом Руийе [75] был получен такой же результат при применении хлороформенной вытяжки из мексиканского кактуса «пейотля» (Eshinocactus Williamsii).Принятая внутрь в достаточной дозе (2 г), эта вытяжка вызывает спустя 1,5–2 часа сильное и длительное возбуждение зрительной области мозговой коры: при закрывании глаз в поле зрения спонтанно возникают (или вызываются раздражением других органов чувств) чрезвычайно яркие и красочные зрительные образы, калейдоскопически сменяющие друг друга. Вместе с тем, по мере развития отравления, нарастает двигательное и эмоциональное возбуждение испытуемого.

Однажды действию пейотля был подвергнут молодой инженер Т. Присутствовавшая при этом опыте г-жа С. попробовала мысленно внушить ему зрительную галлюцинацию — бюст поэта Данте. Через три минуты перципиент объявил: «Голова Данте, очень отчётливо слева». После этого таким же образом был внушён галлюцинаторный образ волка. Испытуемый произнес: «Лес; чувство одиночества; на меня глядит волк». В третий раз в тот же день на листке бумаги было написано: «Генрих IV». Спустя три минуты перципиент дал ответ: «Серия медалей, Катерина Медичи, Генрих IV».

Протокол этого опыта вёл сам Руийе; по его мнению, полученный результат вполне убедителен: внушавшиеся образы каждый раз выявлялись в сознании перципиента в виде зрительных галлюцинаций, что очень редко бывает в обычных опытах мысленного внушения, но довольно часто — в случаях спонтанной телепатии. Другим исключением из общего правила в этом опыте было то, что роль индуктора выполняла женщина, а роль перципиента мужчина. Г-жа С. никогда не проявляла способности к телепатической перцепции; но эта способность отчётливо у неё проявилась, когда она однажды решилась сама принять дозу пейотля. Это единичное наблюдение очень важно: оно подтверждает наше предположение о совместимости в одном лице обеих способностей — индуктора и перципиента. При одном функциональном состоянии мозга выявляется первая из них, при другом функциональном состоянии (вызванном пейотлем) временно доминирует вторая.

В последующие годы перечень фармакологических веществ, стимулирующих, телепатические способности, был пополнен. Оказалось, например, что таким же образом действует кофеин в той же дозе, в какой он содержится в стакане кофе. Существуют и такие вещества, которые угнетают телепатическую перцепцию (бром, аспирин и др.) [76] .

Результаты этих фармакологических опытов ценны не только в практическом отношении (в смысле большего овладения телепатическими явлениями), но и в отношении теоретическом. Они еще раз свидетельствуют о материальной, мозговой природе телепатических явлений.Если бы телепатические явления состояли в «сверхматериальном, происходящем без посредства мозга, общении духа агента с духом перципиента» (как полагают спиритуалисты), то сама возможность действия фармакологических веществ на эти явления была бы исключена: ведь не может же бром и кофеин действовать на «свободный дух» непосредственно, без посредства мозга.

Это, конечно, лишь первые шаги, направленные к экспериментальному овладению телепатическими явлениями, но и теперь уже при наличии очень хорошего перципиента удаётся иногда провести публичную демонстрацию этих явлений. Приведу два примера таких демонстраций, на которых я лично присутствовал. Первая из них была проведена проф. К.И.Платоновым в Ленинградском (тогда ещё Петроградском) университете на 2-м Всероссийском съезде психоневрологов. То, что там произошло, описывает сам проф. Платонов:

«В аудитории, где проходили заседания гипнологической секции съезда, опыт проводился в следующих условиях. Председатель секции проф. А.В.Гервер сидел за председательским столом, лицом к слушателям. Испытуемая М. (уже известная читателю по пятой главе) сидела у этого же стола, лицом к беседовавшему с ней проф. Герверу и боком к аудитории. За её спиной, на расстоянии метров шести, стояла классная доска, поставленная косо по отношению к слушателям. За доской стоял я, находясь в поле зрения аудитории и вне видимости для испытуемой. Ещё до прихода М. в аудиторию со слушателями было условлено, что молчаливое закрывание моего лица кистями моих рук будет служить показателем начала опыта усыпления. Закрыв лицо, я мысленно представлял себе фигуру испытуемой М., как бы заснувшей во время беседы с проф. Гервером, сосредоточив на этом своё напряженное внимание в течение одной минуты. Эффект был полный: засыпание М. наступило через несколько секунд. Пробуждение было произведено тем же путём.Так было повторено несколько раз» [77] .

Второй пример. Больная К., 29 лет, получала сеансы внушения, проводимые д-ром В.Н.Финне по поводу затяжного левостороннего пареза истерического характера. Приведённая в состояние гипнотического сна, больная сохраняла вялость мышц и полную неподвижность в течение всего сеанса. В состоянии гипноза она проявляла пониженную восприимчивость к словесным внушениям. Тем не менее, под влиянием упорно повторяемого словесного внушения к усыплённой больной возвращалась способность произвольно двигать парализованными конечностями. Такого же эффекта можно было достигнуть и мысленным внушением. Особенно следует подчеркнуть, что, несмотря на пониженную восприимчивость к словесным внушениям, доходившую порой до негативизма, эта больная проявляла признаки высокой восприимчивости к мысленным внушениям двигательного характера.