«Зачем она пришла?» — думала Аустра.

— Здравствуй, — сказала Элла, не подавая руки. — Петер Спаре дома?

— Здравствуй. Заходи, садись. Тебе придется немного подождать, он, возможно, задержится.

— Задержится? Ну, ничего. Скажи, а что ты тут делаешь?

— Я здесь живу.

— Живешь? А я думала, ты просто так… зашла.

Элла не торопясь, как у себя дома, сняла пальто и повесила на вешалку, сняла шляпу и долго охорашивалась перед зеркалом. Когда Аустра пригласила ее в кабинет Петера, она надменно улыбнулась.

— Я лучше пойду в спальню, полежу немного. Голова что-то разболелась с дороги… Когда придет муж, разбуди меня.

Теперь Аустра поняла, зачем она пришла.

«Корова, — подумала она. — Ничего не понимает, решительно ничего. Ей кажется, что все осталось по-старому, как было четыре года тому назад. Петер — ее неотъемлемая собственность. А Аустра Закис — босоногая девчонка, которая каждую осень ходила с матерью в Лиепини рыть картошку за полпуры в день».

В первый момент ей захотелось выпрямиться и сказать этой хозяйской дочке какую-нибудь дерзость, но она сдержалась, поборола волнение и почти весело ответила:

— Я думаю, это не совсем удобно.

— Почему? — преувеличенно удивленно спросила Элла.

— Мужу это будет неприятно.

Элла молча смотрела на Аустру с упрямым и в то же время жалким выражением.

«Опоздала… поздно… Мать ничего еще не знала… заставила пойти на такой позор. Значит, это у него не увлечение, как у других, как у меня».

Что-то огромное встало между нею и Петером., и этонельзя было ни обойти, ни устранить. Но уже тупое, нерассуждающее чувство поднималось в ней, отталкивало эти мысли.

«Ну и пусть… А все-таки, если он меня увидит живую, привычную, не может разве случиться, как в тот раз, когда он вышел из тюрьмы? Увидит — вспомнит все старое, начнет жалеть, потеряет покой…»

Она стояла, покусывая губы и рассеянно переводя взгляд с одного из немногочисленных предметов, находящихся в комнате, на другой. Но на Аустру она больше не смотрела.

— Хорошо, — наконец, сказала Элла. — Я могу подождать здесь, в передней.

Но когда Аустра отворила дверь в кабинет и повторила приглашение, она вошла в светлую комнату. Аустра оставила ее одну.

Петер пришел через полчаса.

— Тебя ждут, — тихо сказала Аустра, отворяя ему. — Пока вы будете разговаривать, я сбегаю к Руте, отнесу ей книги. Когда онауйдет, ты мне позвони туда.

Петер сразу заметил, что произошло что-то необычное. Аустра, избегая его взгляда, торопливо надела пальто и завернула в газету две толстые книги.

— Послушай, Аустра, — начал Петер и взял ее под руку. — Ты почему так скоропалительно удираешь?

— Так будет лучше. Все равно этот разговор рано или поздно должен состояться. Так пусть уж лучше сейчас. Ну, ну, не надо так расстраиваться. Я тебя всегда пойму, Петер…

Она быстро поцеловала его в висок, потом погладила по волосам и шепнула:

— В кабинете Элла. До свидания.

Но Петер не выпускал ее руки.

— Прости меня, не сумел я оберечь тебя от этого.

— Я не упрекаю, — ответила Аустра, отворяя дверь. — Ничего ужасного не произошло.

Петер еще с минуту простоял в передней, потом энергично тряхнул головой, будто отмахиваясь от надоедливой мухи, и вошел в комнату. Женщину, которая быстро встала и тревожно-вопросительно смотрела на него, он узнал, но никогда еще она не казалась ему такой чужой, как сейчас.

— Добрый день, — сказал он, сам удивляясь тому, как ровно звучал его голос.

Пожав руки, они сели — Элла на диване, Петер у окна. Заваленный книгами письменный стол стоял между ними, как крепкий забор, который не позволял им приближаться друг к другу.

После нескольких общих фраз о здоровье, о стариках, за которыми оба собеседника чувствовали другие, невысказанные вопросы, Петер твердо посмотрел в глаза Элле и сказал:

— Нам надо поговорить, чтобы все стало ясным. Я думаю, лучше с самого начала называть вещи своими именами.

— Конечно, ясность нам нужна обоим. Когда знаешь, почему и как все произошло, легче найти верный путь.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что его еще надо искать, — с живостью сказал Петер. — Для меня он уже найден, хоть и с опозданием, но окончательно. Каждый из нас нашел свой путь. И оказалось, что они расходятся.