— Я понимаю. — Леди Энтуистл покачала головой. — Но мне горько сознавать, что ты готова обречь себя на столь унылую жизнь. Поверь мне, я знаю, каким безрадостным может быть подобное супружество. Мне жаль, что в то время рядом не было никого, кто отговорил бы меня от такого шага. — Она взяла Сесили за руку. — Если глупый мальчишка Лоуренс разбил твое сердце, это еще не повод лишать себя всего, что может дать настоящий брак, союз умов и — я не побоюсь это сказать — тел.

Услышав имя Дэвида, Сесили невольно замерла. Со времени знакомства с Лукасом она замечала, что все больше думает о бывшем возлюбленном, и вовсе не потому, что в ее душе осталась безответная любовь к нему. Трудно испытывать нежность к мужчине, который бросил, да еще и скомпрометировал другую женщину. Дело было в том, что чувства, которые пробуждал в ней Лукас, лишний раз напомнили, что отдавать свое сердце мужчине опасно и что она решила больше этого не делать. Никогда.

Сесили вспомнился тот день. День, когда Дэвид Лоуренс, мужчина, которого она считала своим верным рыцарем в сияющих доспехах, стоял перед ней и молил о прощении за то, что предал ее. А потом он ушел. Так же как раньше ее покинула мама, только она умерла. Как отец покидал Сесили одну, уезжая без нее в Египет. Так же как рано или поздно мисс Херстон покидали все, кого она любила. Сесили смотрела вслед Дэвиду, и из глаз ее хлынули слезы. Тогда отец нашел ее на полу, лежащей без чувств, а Вайолет принялась растирать ее запястья и позвала лакея, чтобы он отнес ее наверх.

С тех пор Сесили никогда не видела бывшего жениха, хотя из-за их общего интереса к Древнему Египту они вращались в одних и тех же кругах.

Когда Сесили наконец вышла из своей спальни через три дня после этой сцены, она была спокойна, холодна и бесстрастна и с тех пор такой и оставалась. Сесили поклялась тогда, что никогда больше не позволит ни одному мужчине довести ее до такого состояния, что не могла бы стоять на ногах от горя. Никому, даже отцу, и уж тем более мужу, если он у нее будет.

И сейчас Сесили твердо сказала крестной:

— Леди Энтуистл, я знаю, вы желаете мне добра, но в этом случае позвольте мне самой решать, чего я хочу. Можете не сомневаться, я выйду за человека, с которым мне будет удобно. Герцог Уинтерсон — красивый мужчина, я с этим согласна, но не для меня. Мы с ним будем действовать сообща, выясняя, что случилось с его братом, а потом расстанемся друзьями. — У Сесили вырвался смешок. — Честно говоря, я подозреваю, что джентльмен предпочел бы более удобную жену, чем получится из меня. Герцог производит впечатление человека, который хочет быть в своей семье главным. Мы не можем и трех минут пробыть вместе, чтобы из-за чего-нибудь не поспорить. Вообразите, как бедняга страдал бы от несварения желудка, если бы ему каждое утро приходилось спорить за завтраком.

Кроме того, они договорились, что он поможет ей выбрать наилучшего мужа среди холостяков — членов Египетского клуба. И Сесили подумала, что он ни за что не согласился бы это сделать, если сам имел бы на нее виды. Абсурдная идея. И не важно, что всякий раз, когда Уинтерсон входил в комнату, ее сердце начинало биться быстрее. Теперь, после слов леди Недди о той истории с Дэвидом, Сесили вспомнила, что поклялась себе не отдавать свое сердце мужчине, поэтому всякий раз, когда перед ее мысленным взором встает лицо Лукаса, нужно гнать из головы мысли о нем, убирать подальше в прочный ящик с надписью: «Недоступно».

После того как Лукас в неловком молчании отвез Сесили обратно в Херстон-Хаус, он направился в клуб «Уайтс», чтобы спокойно обдумать все, что услышал от Недди, и заодно избежать расспросов леди о том, что нового он узнал об исчезновении Уилла. Мать с нетерпением ждала новостей, и Лукасу становилось все тяжелее видеть ее разочарование. А то, что он узнал сегодня днем, почти не оставляло надежды.

Его договор с мисс Херстон еще больше осложнял ситуацию. Что, если окажется, что в исчезновении Уилла виноват ее отец? Сможет ли он, несмотря на это, продолжать общение с Сесили? Лукас вспомнил, как они расстались на улице, неподалеку от Египетского клуба. Тогда он легко мог поверить, что лорд Херстон причинил вред Уиллу. В глубине души он до сих пор считал это правдой. За время войны Лукасу доводилось видеть, как инстинкт выживания заставлял людей, даже хороших, идти на низость. Вдруг Уилл и лорд Херстон оказались в подобной ситуации? Лукаса не радовала перспектива, что Сесили узнает об отце неприятную правду, но еще больше его пугало то, как такое открытие повлияет на жизнь его собственной семьи.

И о чем он только думал, когда согласился сыграть для нее роль свахи?

Он всего пару минут видел Сесили в окружении толпыэтих болванов, ее поклонников, в гостиной леди Херстон. Этого вполне хватило, чтобы понять, что он скорее съест собственные сапоги, чем допустит, чтобы она выбрала кого-то из них в супруги. Ему придется постараться, чтобы она бросила эту затею. Нужно найти иной способ добраться до дневников лорда Херстона. Такой, при котором ей не придется выходить замуж за другого, а не…

От завершения этой опасной мысли его спасло появление одного из тех самых болванов — щеголеватого лорда Деверила. Лукас был шапочно знаком с ним, но раньше молодые люди не принадлежали к одному кругу — в основном из-за разницы в возрасте, но также потому, что лорд Деверил, наследник титула виконта, прежде занимал намного более высокое положение в обществе, чем Лукас Далтон. И Лукаса немного забавляло, что теперь они поменялись местами в этом смысле.

— Уинтерсон. — Виконт слегка поклонился. На нем был изысканно отделанный фрак бутылочно-зеленого цвета, контрастирующий с ярко-желтым жилетом. — Могу ли я с вами переговорить?