А девушка прошла мимо меня и стала открывать дверь, ведущую к лестнице наверх. Взялась за ручку, а мохнатое одеяло и соскользнуло с плечика. И открыло розовое и молодое тело почти по пояс. Обнаженное! Вот тогда я и вздрогнул основательно. А низ живота вообще защемило. Палома была хоть немного и полноватая, но какое у нее было манящее тело! Как хотелось хоть мизинцем прикоснуться к ее упругой и сладчайшей коже!

Одно мгновение – и одеяло снова скрыло от меня невероятные прелести. Даже не знаю, как я поднялся наверх и вошел в открытую для меня дверь моей комнаты.

– Полотенце и халат в шкафу! – услышал за своей спиной голос Паломы. – Там же удобные тапочки. Новая зубная щетка в тумбочке. Паста и мыло есть в душевой. Она слева, в торце коридора.

Пока я соображал, что делать: благодарить или задавать вопросы дальше, все стихло. Обернулся: никого! Словно наваждение. Я шумно вдохнул воздух. Нет! Она только что здесь стояла! Мои ноздри уловили приятный запах чистого женского тела. А куда же она делась? В коридор выходило еще целых четыре двери. Я представил, как стучусь во все двери и задаю глупые вопросы, и мне стало стыдно. Тем более что ни одного, пусть и глупого, вопроса я не мог придумать.

Бегло осмотрел комнату. Тумбочка, большое зеркало. Стенной шкаф. И просто потрясная, огромная кровать. Неимоверно жалко, что я один буду на ней спать.

Уныло побрел вниз. Там меня ждали запах заваривающегося чая и новая, сногсшибательная улыбка Кармен. Про Палому я тут же забыл. Но не совсем. Просто в сознании осталась уверенность, что она где-то наверху. И никуда до утра не денется. А вот другая красавица здесь, напротив. За стойкой бара. И с какой улыбкой!

– Я сделала «большой» чай. Вам хватит?

– Мало! Еще как минимум такой же. Умираю от жажды! – было в моем утверждении нечто лживое. Может, я уже умирал от другого? Главное было дать ей больше работы и придумать подходящую тему для беседы. – А… это, много у вас посетителей?

– Уже почти никто и не заезжает. Знают, что мы закрываемся.

– Такое неповторимое и уникальное место! Днем здесь наверняка дух захватывает от красот?

– Когда здесь родился и вырос, то все обычно, серо и однотонно. Да и места здесь дикие, – девушка многозначительно глянула в окно, выходящее на обрыв, – совсем безлюдные.

– И не страшно? – созерцание лица моей собеседницы перекрывало все удовольствие от поглощения горячего чая. А уж бутерброды я поглощал, даже не замечая, с чем они.

– Никогда об этом даже не задумывались. – Кармен быстро и ловко готовила мне еще одну большую кружку чая. – Да и с моим отцом ничего не страшно. Он хоть и диктатор, скандалист и ужасно шумный, но нас любит больше всего на свете. И никогда в обиду не давал.

– И где он сейчас? – моя рука зависла над очередным бутербродом.

– Поехал в новый дом. Там просто уйма всяких недоделок. Обещал завтра к вечеру за нами приехать с грузовиком.

– А… это, – я никак не мог придумать следующего вопроса и сделал вид, что тщательно пережевываю пищу. Глянул на батарею бутылок: – О! Я же коньяка хотел! Для лучшего сна! Будьте добры, «Торрес», десятилетний!

Девушка тут же поставила на стойку фужер, но я, плюнув на все приличия, сам от себя подобного не ожидая, предложил:

– Кармен! И себе налейте! Чего хотите! Выпьем за ваш удачный переезд!

Она резко повернулась, пристально посмотрела мне в глаза и вдруг улыбнулась:

– За это можно! Если вы желаете от всей души…

– Конечно, от всей! – подтвердил я, глядя на струйку льющейся темной жидкости. – И лосось еще есть?

– Остатки, но нам хватит, – успокоила она, поднимая фужер и рассматривая его на свет. – Последняя ночь… Даже не верится!

– Жизнь всегда меняется только к лучшему! – я поднял свой коньяк, салютуя в ее честь.

– Всегда ли… – произнесла Кармен с какой-то глубокой грустью и выпила резко, до дна. Затем достала из старого, совсем древнего холодильника нарезанный лосось и выложила его на тарелку. На другую добавила хлеба. И предложила: – Может, чего-то сладкого?

И вот тут-то я совсем охамел. Или с ума сошел? Или недосыпание изменило мое логическое мышление? Но я сказал на полном серьезе:

– Возле такой женщины, как вы, любое сладкое покажется соломой! – и замер. Все больше и больше утопая в ее снисходительной и прелестной улыбке. Затем очнулся и предложил: – Давайте еще коньяка выпьем? Только, чур, наливать буду я! Тем более что угощаю.

Кармен согласилась так легко, будто сама хотела предложить то же.

– Так и быть, наливайте! – и поставила бутылку на стойку. – Все равно меня алкоголь не берет!