Дирвену хотелось убить и Ферклица с его кроликами, и бывшего демона Эдмара, и этого, который когда-то был Стражем Сонхи, а потом свалил в другой мир, но до сих пор общается с Эдмаром, и подлую предательницу Тамрилу-Хенгеду, и архимагов, оставивших его без девок, из-за чего он угодил в устроенную Хенгедой ловушку. Был бы у него тройной арибанский амулет власти, он бы всех гадов поубивал.

Сам не заметил, как задремал, но приснилась ему не расправа с подлецами, а какая-то ерунда: будто бы Ферклиц говорил, что его отпустят под честное слово, но он должен принять в подарок кроликов, о которых будет заботиться, и совал ему в руки корзину, доверху полную этими зверушками, которые во сне были мелкие, как воробьи. Дирвен отказывался, объясняя, что не умеет он ухаживать за кроликами, даже не знает, чем их кормить, а вокруг колыхались зыбкие мутные тени, среди которых прятались демоны Хиалы, и было ему в этом сне так плохо, что хуже некуда.

Потом его растолкал Лис: ты отдохнул, пора отсюда валить, сейчас для этого самое подходящее времечко. В первый момент Дирвен решил, что вряд ли сможет подняться с койки, но потом ощутил, что силы вернулись. Вылечили его амулеты, а то кто-то сомневался! Окинув взглядом полутемную обшарпанную комнатушку с учебниками на столе, он не стал спрашивать у провожатого, где сейчас жилец этого чердака. Лучше не знать. Лучше думать, что тот до утра остался на какой-нибудь студенческой пирушке, а потом вернется, обнаружит некоторый беспорядок и решит, что это приятели над ним подшутили.

– Я опять обернусь шубой, – предупредил Лис. – Буду подсказывать дорогу и заметать следы. Слыхал, в сказках говорится, что лиса бежит, хвостом след заметает? Уж это я умею, только не хвостом, а иначе. Если скажу: скинь меня – сразу сбрасывай, понял?

Утренний Абенгарт окутывал туман – драпировал кисеей дома, приглушал звуки, топил в белесой хмари переулки, размывал строгие линии, как будто насмехаясь над овдейским пристрастием к порядку и определенности: нет в тумане ничего определенного, и почем знать, что окажется за углом – то, что было там еще вчера, или что-то другое?

В этой зыбкой молочной мгле серебристая шуба была наилучшим маскировочным одеянием. Казалось, будто крадется по своим владениям туманное существо, которое вместе с туманом и растает до следующего раза.

А за углом Дирвен встретил грабителей. Судя по речным запахам и смутным очертаниям, он дошел до сквера на набережной, тут-то и нарвался на засаду.

Их было трое. Все в мешковатых куртках с надвинутыми капюшонами, лица до глаз закрыты темными повязками. Стоявший посередке высокий парень умело поигрывал ножом, но это была скорее демонстрация, чтобы взять на испуг: зачем ему нож, если он амулетчик? Уж это Дирвен определил сразу. И недомерок справа от него тоже амулетчик. Оба приготовились пустить в ход какие-то оглушающие штучки, если жертва не испугается по-хорошему. Только они еще не поняли, на кого напали.

– Сударь, проявите великодушие, угостите завтраком, – заговорил простуженным голосом высокий худой парень – видимо, главный в шайке, – явно подражая какому-то благородному разбойнику с театральных подмостков. – Водить нас в трактир необязательно, давайте ваш кошелек – и мы сами туда сходим. Мы будем сыты, а вы останетесь целы, разрешим этот вопрос к обоюдному удовольствию.

Ага, эти придурки, поглядев на шубу, приняли его за богатого! Вроде бы никого больше рядом не видно, так что сейчас он им покажет, где крухутаки зимуют.

– Дохлый чворк вам на завтрак! – злорадно выпалил Дирвен и вслед за этим вмазал «Веселым градом», одновременно перехватывая контроль над их защитными артефактами.

Вожак был сильнее, чем правый недомерок, и частично удержал свой «щит», а его подельников сбило с ног. К такому обороту трое любителей дармовых завтраков оказались не готовы. Правый скорчился на боку и всхлипнул от боли. Левый, который не был амулетчиком, с неожиданным для битого проворством откатился – только не к ровно подстриженному кустарнику, дурень, а на открытое место, на песчаную дорожку. Или его так приложило, что совсем перестал соображать?

– Берегись! – взвизгнула лисья голова.

Одновременно с сигналом «Правдивого ока», предупредившего о магическом присутствии: тот, который откатился, не амулетчик, зато маг.

Он всего-навсего швырнул в Дирвена горсть зачерпнутого с дорожки песка, однако в воздухе этот песок свился в жгут и хлестнул, норовя попасть по лицу. Дирвен успел отпрянуть и закрыться «щитом», но в следующую секунду перед ним взметнулся новый песчаный бич.

– Уходите, я прикрою! – тонким голосом крикнул парнишка своим приятелям.

Вожак подхватил и не без труда взвалил на плечо сбитого с ног недомерка. Пригибаясь под его тяжестью, попятился в туман. Окликнул:

– Таль, идем! Это амулетчик, и он крут, не связывайся!

Дирвен ощутил мстительное удовлетворение: придурки признали его превосходство и собираются задать стрекача.

– Он амулетчик – я ведьма. Идите, я догоню!

Глаза Таль недобро сверкали над воровской повязкой. Словно у нее есть повод на него злиться, словно это он попытался ее ограбить!