Шрифт:
— Российская империя. Россия, значит.
«Чудной какой-то мальчишка, — подумал Вася. — Мелет ерунду, а лицо серьёзное».
— Минька, слезай ко мне. Поговорим.
Минька не двинулся.
— Да ты не бойся. Я тебя не трону. Я вообще никогда не дерусь.
— Ну да… — с сомнением выдохнул Минька.
— Честное октябрятское!
— Чево?
— Честное октябрятское, говорю.
— Побожись.
— Это как?
— Божиться не знаешь? — удивился Минька и сел на поленнице, свесив ноги.
Тут только Вася заметил, что Минька босой и штаны на нём широченные, грубо обрезанные внизу. И синяя сатиновая рубаха тоже широченная, висит на плечах, и поэтому рукава начинаются где-то возле локтей.
Вася невольно посмотрел на свою курточку, на ботинки.
И Минька рассматривал его, как диковинку.
— Ты где живёшь? — спросил Вася.
— Да здесь, в Автове ж!
Вася снова усмехнулся.
— А в каком доме?
— Эвон он, — Минька махнул рукой куда-то за спину.
— И не врёшь?
— Святой истинный крест, — сказал Минька и быстро перекрестился.
Вася только в кино видел, как крестятся, поэтому очень удивился. И тут же решил, что Минька тоже видел в кино, как крестятся, вот и пускает пыль в глаза.
Вася влез на поленницу и увидел ряд серых деревянных домиков с кирпичными трубами. Дым прибивало дождём к мокрой земле, к покосившимся заборам. У заборов зеленела молодая травка.
— Эва Автово, — пояснил Минька.
У Васи вдруг томительно сжалось сердце. И бабушка рассказывала, что Автово именно таким было раньше — маленькой грязной деревушкой с тёмными заборами и деревянными домами. Но ведь всё это было очень давно. Ещё при царе!
И неожиданно Васе в голову пришла странная и страшная мысль. Уж не попал ли он каким-нибудь чудом в прошлое, царское время?
— Минька… Слушай, Минька, — сказал Вася чуть заикаясь, — а кто… сейчас Председатель Президиума Верховного Совета?
Минька вытаращил глаза. Он явно не понял вопроса.
— Ну, кто страной управляет?
Минька испуганно отпрянул и сказал почти шёпотом:
— Известно, царь.
— Царь? — повторил Вася упавшим голосом и посмотрел на пятачок, который всё время был зажат в ладони. Потом протянул его Миньке.
— Пятак! — обрадовался Минька. — Новенький!
— Не новенький, — жалобно произнёс Вася, но объяснять ничего не стал. Да и как объяснить, когда сам ещё не очень-то понял, что произошло?
— Минька, а какой сегодня день? — спросил Вася, всё ещё на что-то надеясь.
— Вторник.
— Да я не про то. Год какой?
— Год? Одна тысяча девятьсот седьмой.
— Просто седьмой?
— Одна тысяча девятьсот седьмой, — повторил Минька.
Вася посмотрел на пятачок. Под большой цифрой «5» было выбито маленькое «1907».
Значит, с ним, с Васей, произошло невероятное! Каким-то чудом он попал в прошлое. А ещё говорят — волшебства не бывает!
Вася снова взглянул на монету, и ему показалось, что головы орла щёлкнули клювами.
Вася даже зажмурился. И тут подумал о папе, о маме. Вспомнил бабушку. Школу. Товарищей. Вспомнил своё прекрасное Автово — то, настоящее, которое было. Или будет?
Защекотало в носу, и Вася отвернулся, чтобы Минька не видел навернувшиеся на глаза слёзы.
Глава четвёртая
Головы орла пробалтываются.
— Минька, Ми-инька… — раздался за поленницами женский голос.
— Мамка кличет, — вздохнул Минька и спросил: — Не уйдёшь?
«Куда ж я пойду?» — подумал Вася.
— Нет. Посижу тут.
— Посиди, — обрадовался Минька. — Я — мигом!
Минька убежал.
Вася присел на корточки и стал думать-гадать, как же теперь быть? Что делать?
Долго думал, даже глаза от напряжения закрылись, и он вроде бы задремал.