Наконец, после неближнего пути, хозяин с работником приехали в место жительства сестры хозяина. Когда последний взошел в дом, то, как и говорил ранее, уселся в комнате на стул и закричал неизвестные и ни для кого не понятные слова, полагая, что сестра его, не знавшая по-немецки, будет крайне изумлена, услышав от брата незнакомую речь.

Но работник, хотя и обещал хозяину исполнить его желание, тем не менее, все-таки вздумал поступить иначе и проучить своего хозяина, чтобы впредь он был умнее и не разыгрывал бы из себя образованного господина, когда на самом деле этого нет, а потому работник, вместо накрывания стола, подошел к сестре хозяина и тихонько шепнул ей на ухо, чтобы она поскорее приказала затопить свою баню, и, сказав это, сам тотчас же вышел вон из комнаты. Оставшись один, хозяин полагал, что его работник пошел приготовлять посуду для накрывания стола, а потому все время терпеливо сидел и ожидал: когда же будет, наконец, накрыт стол и подано кушанье. Но сколько он ни сидел, а все никто не являлся в комнату, и прошло уже несколько часов, когда наконец в комнату вошла его сестра и согласно его приказанию на немецком языке, предложила ему идти в баню.

Видя, что дело неладно, хозяин закричал своего слугу уже по-русски, и когда тот явился, то хозяин накинулся на него и сказал с озлоблением: — «Ведь я же тебя предупредил об том, что скажу немецкие слова, которые означают, чтобы накрывали на стол, почему же ты не исполнил моего приказания?!» — «Ах, сударь, — отвечал работник, — так вот вы и сказали бы прямо по-русски, и я в точности исполнил бы ваше приказание, а то говорите по-немецки, когда сами изволите знать что я на немецком языке ни говорить, ни понять — ничего не могу».

И так, этим последним событием, работник дал урок хозяину, чтобы этот последний был вперед умнее и не говорил бы по-немецки с теми, кто этого языка не знает.

СКАЗКА

о петухе и курах

I

Господину нашему, всякой милости творителю,

И при своем благодарном доме хранителю;

И с любезною нашею сожительницею,

Всякий день нашею кормилицею:

Слезное прошение приносим.

И милостивое решение учинить просим:

Бьют челом и плачутся по вашей охоте

Обретающиеся куры при домашней роте:

На мужа своего куропатку

За непостоянную его ухватку.

А о чем наше прошение слезное:

Просим учинить милосердие полезное.

Жительство мы имеем, ваши курицы —

В артиллерийской Пушкарской улице;

А при нас вышеписанный муж наш петух белый;

К топтанью нас был смелый.

И к тому же третий год находится,

Как он снами при вашем доме водится;

К тому ж тут от курицы рождение имел.

Где ни захватил нас — топтать был смел:

Чем мы зело были от него довольны,

Всегда послушны ему и склонны.

И от него были одолжены, так как послушные его жены;

И после топтания хвостом трясли.

А вам от того часто яйца несли,

И при доме вашем во всякой верности служили,

И многих на племя деток выводили.

Известны о том ближние наши соседки,

Что нынешним летом были у нас три наседки;

И одна так на яйцах сидеть трудилась,

Что от великой прилежности умертвилась.

Из нас же одна, бедная, попечение имела:

Не оставивши яйца, — благополучно досидела.

О верности нашей самим вам известно,

Как служить вам нелестно.

А сего месяца, только не упомню, которого числа,

Внезапно к нам старая курица пришла;

Объявила нам непристойные вести,

Которые мы сошлися слушать вместе:

Что, вышеписанный муж наш, петух,

Без ведома нашего пропал вдруг.

Прежде обретался всегда с нами вместе,

А сего числа оставил нас одних на насесте;

И видимое дело, из дому нашего бежал,

А из нас, кур, никто его не видал.

И так, нас, бедных, в печали оставил,

Вечно по себе тужить заставил.

И без него некому нас стало топтать,

А к другому мужу не скоро можем пристать.

Иной так нам не может услужить,

А с ним мы обыкли совестно жить.

Без нас он мало и корму клевал:

Всех нас во едину компанию скликал.

А приметами — платьем — был белый;

И своим видом очень веселый.

Хохол не большой, однако ж в особливой примете,

Как женщина в преизрядном корнете;

Хвост, как павлин распускает;

Голос пением ясно распространяет:

Слыша то пение, всякому человеку,

Днем и ночью — любимый дон Кекереку.

Ноги имел короткие и бегал скоро

В нем же иногда находилась ссора;

Часто получал и великие прибытки:

С прочими петухами выходил на поединки,

Которых доставлял до немалой беды:

Разбивал головы их и гребни до руды.