В ужасе я прикрыла рот ладонью. Не могла представить, как хрупкая маленькая Люси пережила весь этот кошмар. Ничего удивительного, что она так реагировала.

— Ей оказали медицинскую помощь, но ее душевными ранами никто не занимался. С тех пор она немного дерганая, но изо всех сил старается держать себя в руках. И старается она не только ради себя, но и ради отца. Он так гордится, что его дочь выбилась в горничные. Ей не хочется его разочаровывать. Мы пытаемся ее подбадривать, но каждый раз, когда происходит нападение, она считает, что теперь-то уж точно все будет плохо. Кто-нибудь поймает ее, причинит зло, убьет.

— Она очень старается, мисс, но я не знаю, сколько еще продержится.

Я кивнула, глядя на лежащую в постели Люси. Она задремала, хотя до вечера было еще далеко.

Остаток дня я провела за чтением. Энн с Мэри принялись наводить чистоту в комнате, где все и так было безупречно. Ни одна из нас не проронила ни слова, пока Люси не проснулась.

Я дала себе клятву, что, если это будет в моей власти, Люси никогда больше не придется пережить что-то подобное.

Как я и предсказывала, девушки, просившиеся домой, передумали, как только все улеглось. Ни одна из нас не знала точно, кто именно хотел уехать, но некоторые — и в их числе Селеста — были исполнены решимости это выяснить. Пока что нас оставалось двадцать семь.

Если верить королю, атака была настолько пустяковой, что не заслуживала упоминания в прессе. Однако, так как несколько съемочных групп в то утро направлялись во дворец, кадры попали в прямой эфир. Судя по всему, короля это не обрадовало. Зато заставило меня задуматься о том, о скольких атаках, которым подвергся дворец, мы ничего не слышали. Неужели жизнь здесь опаснее, чем я себе представляла?

Сильвия объяснила, что если бы стычка была серьезней, нам всем разрешили бы позвонить родным и сообщить, что нам ничего не грозит. А так мы получили распоряжение послать домой письма.

Я написала, что со мной все в порядке, что по телевизору, наверное, все выглядело страшнее, чем было на самом деле, и что король лично позаботился о нашей безопасности. Попросила домашних не волноваться, добавила, что я по ним скучаю, и передала письмо служанке.

Следующий день после нападения прошел без происшествий. Я собиралась спуститься в Женский зал и заняться спасением репутации Максона в глазах других девушек, но, после того как застала Люси в смятенном состоянии, предпочла остаться в своей комнате.

Я не знала, чем занимали себя три мои служанки, когда меня не было, но в моем присутствии мы играли в карты и понемногу сплетничали.

Так я обнаружила, что за каждым десятком человек, которых видно во дворце, стоит еще сотня, если не больше, других, никому не заметных. Про поваров и прачек я знала, но существовали и люди, чьей единственной обязанностью было поддержание чистоты окон. На то, чтобы вылизать все окна во дворце, у команды мойщиков окон уходила целая неделя, к концу которой вымытые первыми успевали запылиться и их пора было отдраивать заново. Кроме того, во дворце имелись ювелиры, изготавливавшие украшения для королевской семьи и подарки для гостей, и целые команды швей и закупщиков, благодаря кому королевская семья — а теперь еще и мы — одевалась с иголочки.

Выяснила я и другие вещи. Про охранников, которых мои служанки считали самыми симпатичными, и про кошмарную новую форму — в нее экономка заставляла прислугу облачаться на праздники. Что кое-кто из обитателей дворца делал ставки, какая из Избранных девушек выиграет, и что я входила в первую десятку. Про то, что младенец одной их поварих безнадежно болен. Когда Энн рассказывала об этом, на глазах у нее выступили слезы. Несчастная девушка — ее близкая подруга, и ребенок был у них с мужем очень долгожданным.

Я слушала болтовню служанок, порой вставляя словечко, и думала, что едва ли внизу интереснее и что я рада их обществу. А также спокойной и веселой атмосфере в комнате.

День прошел так приятно, что и на следующий я тоже не захотела выходить из комнаты. Мы открыли двери в коридор и на балкон, так что теплый ветерок просачивался внутрь и обдувал нас. На Люси он действовал поистине чудесным образом, и я задалась вопросом, насколько часто ей доводилось находиться на свежем воздухе.

Энн заметила что-то насчет того, что мне не подобает сидеть с ними и играть в карты, открыв все нараспашку, но почти сразу же оставила эту тему. Она быстро поняла, что не стоит пытаться сделать из меня даму, каковой, судя по всему, меня ожидали видеть.

Партия в карты была в самом разгаре, когда я краешком глаза заметила в дверях чей-то силуэт. На пороге стоял Максон, и вид у него был самый что ни на есть изумленный. В его взгляде явственно читался вопрос: чем это я здесь занимаюсь? Я с улыбкой поднялась и подошла к нему.

— Ах, боже милосердный, — пробормотала Энн, когда осознала, что в дверях стоит принц.

Она проворно смахнула карты в корзинку для шитья и вскочила. Мэри и Люси немедленно последовали ее примеру.

— Дамы, — произнес Максон.