— Они находятся во дворце всего две недели! За кого ты меня принимаешь?! — возмутился Максон.

Принц произнес это шутливым тоном, но мне показалось, он слегка поежился. Интересно, Максон в жизни вообще хоть с кем-нибудь целовался?

Саманта как раз закончила рассказывать, как чудесно она проводит время во дворце, и Гаврил вызвал меня. Остальные девушки зааплодировали, как полагалось, и я поднялась. Напоследок нервозно улыбнулась Марли и двинулась по ступенькам вниз, глядя себе под ноги, чтобы не упасть. Однако едва я очутилась в кресле, как обнаружила, что отсюда очень удобно смотреть поверх плеча Гаврила прямо на Максона. Когда микрофон оказался у меня в руке, принц еле заметно подмигнул. Я мгновенно почувствовала себя уверенней. Мне ведь не нужно ни с кем соревноваться.

Я пожала Гаврилу руку и устроилась напротив. Отсюда я наконец-то смогла поближе разглядеть булавку у него на лацкане. На экране телевизора детали терялись, но теперь я видела, что на нем выгравирован не только затейливый значок «форте», но и небольшая «X» в самом центре, отчего весь рисунок походил на звезду. Очень красиво.

— Америка Сингер. Какое любопытное у вас имя. За ним наверняка стоит целая история? — спросил Гаврил.

Я с облегчением выдохнула. Это был плевый вопрос.

— Вообще-то, да. Когда мама носила меня, я очень сильно толкалась. Мама поняла, что имеет дело с бойцом, поэтому и назвала в честь страны, которая так боролась за свободу. Как ни странно, мама оказалась права: с самого моего рождения мы с ней все время воюем.

— Похоже, у вашей матушки характер не сахар, — рассмеялся Гаврил.

— Так и есть. Большую часть своего упорства я унаследовала от нее.

— Значит, вы упрямы? Девушка с характером?

Я увидела, как Максон закрыл лицо ладонями и залился смехом.

— Иногда.

— Ну, раз вы девушка с характером, может, это вы отчитали принца?

— Да, это была я, — вздохнув, ответила я. — У моей мамы, наверное, сейчас случится сердечный приступ.

— Попроси ее рассказать всю историю целиком! — крикнул Максон Гаврилу.

Гаврил быстро закрутил головой.

— Ого! И что же это за история?

Я сердито покосилась на Максона, но ситуация была настолько глупой, что злиться оказалось невозможно.

— В самый первый вечер у меня случился небольшой приступ… клаустрофобии, и мне потребовалось выйти из дворца. А охранники не выпускали меня наружу. Я уже практически потеряла сознание перед дверями, но мимо случайно проходил принц Максон и приказал им открыть.

— О, — сказал Гаврил и склонил голову набок.

— Ну вот, а потом он пошел следом, чтобы убедиться, что со мной все в порядке… А я так перенервничала, что в благодарность практически назвала его пустоголовым, надутым индюком.

Гаврил фыркнул. Я устремила взгляд поверх его плеча на Максона, который содрогался от хохота. Но поразительнее всего было то, что король с королевой смеялись вместе с ним. Я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на девушек, но до меня доносились их смешки. Ну и ладно. Может, они наконец-то перестанут видеть во мне угрозу и поймут, что Максон всего лишь находит меня забавной.

— И он простил вас? — спросил Гаврил чуть более серьезным тоном.

— Как ни странно, — пожала плечами я.

— Что ж, коль скоро этот маленький эпизод не сказался пагубно на ваших отношениях, чем вы занимаетесь в обществе принца? — вернулся обратно к делу Гаврил.

— Обычно мы гуляем по саду. Он знает, что мне нравится находиться на воздухе. А еще мы разговариваем.

В сравнении с тем, о чем поведали другие участницы, это прозвучало довольно жалко. Походы в театр, выезды на охоту, прогулки верхом — им было чем похвастаться.

Зато до меня вдруг дошло, почему он всю прошлую неделю встречался с разными девушками по нескольку раз на дню. Им ведь нужно о чем-то беседовать с Гаврилом, так что он должен был сделать так, чтобы им было что рассказывать. Странно, конечно, что он не поделился этим со мной, но, по крайней мере, я поняла, почему он отсутствовал.

— Судя по всему, у вас очень непринужденные взаимоотношения. Значит, во дворце вам больше всего нравится сад?

Я улыбнулась:

— Возможно. Но я должна сказать, что еда здесь великолепная, так что…

Гаврил снова расхохотался:

— Вы ведь единственная не выбывшая из соревнования Пятерка, верно? Как вы считаете, это снижает ваши шансы стать принцессой?

— Нет! — выпалила я, не задумываясь.

— Ого! Вот это я понимаю, боевой настрой! — Гаврил, похоже, был доволен, что ему удалось получить такой эмоциональный ответ. — Значит, вы считаете, что вам удастся одержать верх над остальными? Дойти до конца?