— Мне не до побегов было, — решила выкрутиться я, — у меня тут знакомство с местным женским обществом состоялось, и это на тот момент было важнее.

Тихий смешок и несколько осуждающее:

— Местное женское общество после знакомства не доползло не то что до дверей дворца, некоторые заснули в процессе подползания к диванам, креслам и даже скамьям.

Это попытка воззвать к моей совести?

— Тут главное — практика, — с видом знатока ответила я и стянула одеяло с плеча — пусть сам угрызениями совести мучается.

Вздохнул, судорожно. Затем спросил:

— Не хочешь жить здесь?

Надо же, мы догадливые!

Я развернулась, легла на спину и посмотрела на воина. Воин почему-то напрягся, причем заметно так — мышцы обозначились мгновенно, а затем одеяло натянули мне по самую шею, причем быстрым, резким и каким-то судорожным движением. По этому поводу у меня тоже возникли вопросы, но сейчас значительно важнее было другое — выяснить все касаемо моего статуса.

— Можно вопрос? — Я очаровательно улыбнулась Эрану. — Почему ты сегодня появился во дворце хас-сара Айгора?

Его рука мягко легла на мой животик, начала осторожно гладить… одеяло. Что меня окончательно расстроило.

— Ты понимаешь, что за обман повелителя твоего отца ожидают весьма суровые санкции с моей стороны?

— Горевать не буду, — честно ответила я. — У нас отношения как-то не сложились.

И я улыбнулась, не желая продолжать дальше.

— Хассарат Айгора — одна из самых закрытых территорий на Иристане, — медленно проговорил Эран. — Воины Айгора многочисленны, агрессивны, преданы своему хассару и не оставляют надежды завоевать положение правящего клана.

У меня от удивления рот открылся — то есть Эран в курсе планов папандра по захвату власти?! Поверить не могу.

— Обычно я не вмешиваюсь во внутренние дела хассаратов, — продолжил повелитель Иристана, — это не в моих интересах и не в интересах тар-энов. Традиции Иристана обоснованны, Киран, и первое, на чем держится власть, — сила. Но один воин ничто. Как бы ни был силен один, двое, трое или в крайнем случае четверо сумеют победить даже сильнейшего. Именно поэтому появились кланы. В каждом клане жесткая иерархия, но… мы сейчас не об этом. Хассар, каждый хассар, — это всегда глава клана. То есть гарантом его власти, его армией, органами контроля выступают воины клана, понимаешь?

У нас нет привычного для межгалактического союза института государства. У нас право сильнейшего — все. Глава клана — сильнейший в клане, и потому весь клан ему подчиняется. Хассар — сильнейший в хассарате, и потому каждый глава клана склонит перед ним голову. Следовательно, любые проблемы решают власти на местах. Хассар управляет своим государством сам, и только в случае нарушений традиций Иристана я имею право вмешаться. Это в мирное время.

— А в военное? — тут же спросила я.

— Я верховный главнокомандующий, — спокойно ответили мне.

И тут я не удержалась от еще одного вопроса:

— Сколько тебе было лет, когда вторглись ара-кашцы?

На лице воина не дрогнул ни один мускул, когда он ответил:

— Семнадцать.

Я сопоставила данные и вынесла вердикт:

— Ты меня на шестнадцать лет старше!

Рассмеялся, просто рассмеялся, с такой бесконечной нежностью глядя на меня, и только успокоившись, спросил:

— Это все, что тебя интересует?

— Нет. — Я тоже цвела одной сплошной улыбкой. — Меня больше интересует, каким образом ты все же появился во дворце хассара Айгора сегодня… или вчера, я так поняла, что там у них иной часовой пояс.

— В Айгоре сейчас рассвет, — просветил Эран. — Я и пытаюсь тебе объяснить причину моего появления. Я понял, что мне солгали.

— Кто? — Я даже приподнялась от удивления.

— В первую очередь хассар Шаега.

— Нрого! — вскрикнула я, села и потребовала: — Но как? В смысле в первый раз они тебе подсунули Акаши вместо Икасика и девицу вместо меня, и ты повелся же!

Синие глаза потемнели, но Эран ответил мне честно и откровенно:

— Мне невозможно солгать, Киран. Недаром я верховный судья Иристана. Мне практически невозможно солгать, но существуют несколько исключений, чью ложь я не могу распознать по непонятным для меня причинам — эйтна-хассаш, например. Ложь хассаров я чувствовал, но без доказательств бросать обвинения было бы глупо.

— А остальные, что были в той комнате? — Ну да, кто о чем, а я только о своем.

— Ты видела? — Эран скрипнул зубами. — Но как?

— У меня там камеры висели, я в тот момент на крыше сидела, но ты там был спиной, да и… я как-то никогда не думала, что тот самый воин и вдруг какой-то правитель, в общем, не суть, и левый сказал, что это не ты и…

— Стой! — Кто-то побелел от гнева. — Что ты…

Но у меня никакого желания отвечать на его вопросы не было, на свои бы ответы найти, и потому я решила понаглеть: