Тереза снова поежилась, но на этот раз скорее от одиночества, чем от холода.

Ноги сами привели ее к заветной поляне. Она села на край скамьи и втянула голову в плечи, словно хотела сделаться невидимой, ожидая, когда на нее снизойдет покой. Однако сегодня чуда не произошло. В голове Терезы проносились разные образы – наполненные болью глаза Грейс Уиджилл, Кристин, прилипшая к Уолтеру, бегающие глаза Рейнера.

Но все затмевали серебристые гневные глаза Уолтера. В них Тереза не видела вины или раскаяния за ту боль, которую он причинил своей кузине. Как Уолтер мог так жестоко поступить с ней? – снова задалась вопросом Тереза, и по ее щеке скатилась первая горячая слеза.

Тереза плакала беззвучно, склонив голову, а жизнь вокруг шла своим чередом: шелестел ветер в листве, мяукала кошка, стукнула в чье-то открытое окно ветка, в отдалении глухо пророкотал гром.

Пора возвращаться домой, подумала Тереза.

Она по-детски потерла заплаканные глаза кулачками и встала. Обрамлявшие поляну кусты вдруг раздвинулись, и Терезу ослепил луч фонаря.

– Я знал, что найду вас здесь, – строго сказал Уолтер.

– Уходите, – попросила Тереза дрожащим голосом. – Оставьте меня в покое.

– Не будьте дурочкой, нам надо поговорить.

– Нам не о чем говорить. Вы уже все сказали – своей кузине. Вы сказали ей, что у меня роман с Рейнером, хотя знали – должны были знать… – Голос ее прервался. – А, какой смысл теперь говорить об этом!

– Слушайте меня и слушайте внимательно.

Ничего подобного я не говорил Грейс. Она до сих пор ничего не знает о вашей непонятной страсти к ее никчемному мужу и не должна узнать.

– Но она знает, кто я и как меня зовут, – возразила Тереза.

– Значит, услышала из чьих-то разговоров. – В этот момент совсем рядом раздался удар грома, и на землю упали первые капли дождя. – Мы не можем обсуждать это здесь, иначе скоро вымокнем до нитки. Пошли в дом. Где ваш жакет?

– Оставила у Рейнера, – сердито ответила Тереза. – И я никуда не пойду с вами.

– Но здесь вы тоже не останетесь – подхватите еще воспаление легких.

Фонарь погас, и Уолтер в два шага оказался рядом с Терезой. Он молниеносно подхватил ее и перекинул через плечо. Все произошло так неожиданно, что Тереза не успела оказать никакого сопротивления, но как только опомнилась, стала молотить кулаками по широкой спине Уолтера, приговаривая:

– Опустите меня! Опустите сейчас же!

– С большим удовольствием – как только окажемся в доме. И перестаньте вырываться, черт вас возьми! – И он шлепнул ее по попке.

Тереза задохнулась от возмущения и не смогла произнести ни слова. Зато когда они оказались в доме Уолтера и Тереза почувствовала пол под ногами, она сразу обрела голос.

– Вы негодяй! – Ее трясло от ярости и еще от чего-то, над чем она предпочла не задумываться. – Вы знаете, сколько обвинений я могу выдвинуть против вас?!

Уолтер закрыл двустворчатые стеклянные двери и обернулся.

– В таком случае, семь бед – один ответ, – пробормотал он и, подойдя к Терезе, обнял ее.

Их поцелуй был скорее сердитым, чем нежным. Они жадно впились друг в друга губами, словно голодные звери, набросившиеся на еду. Тереза почувствовала, как горячий язык Уолтера сплелся с ее языком, и, вместо того чтобы оттолкнуть Уолтера, вцепилась пальцами в лацканы его пиджака и притянула к себе.

Когда они оторвались друг от друга, ощутив нехватку воздуха, их взгляды скрестились, как у двух противников, оценивающих друг друга.

Сверкнула молния, оглушительно ударил гром. Тереза подпрыгнула на месте и издала нервный смешок. Уолтер обнял ее за голые плечи и сказал:

– Ты замерзла. Пойдем со мной.

Тереза послушно поднялась с ним на второй этаж и вошла в большую квадратную комнату с такими же двустворчатыми стеклянными дверями, как и на первом этаже. Здесь, правда, был еще балкон. Стены и ковер в комнате были приятного песочного цвета. По обе сторона камина стояли два больших дивана с темно-зеленой обивкой, одну из стен полностью скрывали книжные полки.

Уолтер прошел в дверь, скрытую в задней стене, но вскоре вернулся с шелковым темносиним халатом, который Тереза видела на нем в день своего приезда в Нью-Йорк.

– Иди прими душ, а я пока приготовлю что-нибудь выпить, – отрывисто распорядился он. – Платье твое нуждается в сушке, так что оставь его в ванной.

– Одолжите мне зонтик, и я пойду домой.

Уолтер, уже собиравшийся выйти из комнаты, обернулся.

– О нет, Тереза… И мы оба хорошо это знаем.

Горячие струи приятно согревали кожу массируя и расслабляя напряженные мышцы Тереза сделала воду похолоднее и подставила под нее голову. У нее возникло ощущение, что она совершает некий очистительный ритуал, избавляясь от грязи и скверны, прилипшей к ней на вечеринке у Рейнера.