Я оглянулся, чтобы посмотреть на Эштон, которая стояла рядом с кроватью, около моего грузовика, с мокрой губкой в руках, при этом нервно изучая Николь. Сравнивать этих двух девчонок все равно, что сравнивать день и ночь. Тогда как Николь вписывалась в этот захудалый парк трейлеров, Эштон выглядела здесь совершенно не к месту.

Старик Маклири вышел из входной двери с пивом в руках, через плечо ругаясь с женой до того, как хлопнуть дверью. Все вокруг меня исчезало, когда я был с Эштон. Так что, не удивительно, что я пропустил приезд Николь. Я вновь посмотрел на Николь, и послал ей предупреждающий взгляд.

— Я не слышал, как ты подъехала.

Она подняла брови и перевела свой сердитый взгляд на меня. Я знал, почему она остановилась. Обтягивающая мини-юбка и короткий топ, что едва покрывал ее грудь, означали, что она приехала сюда, ища приключений.

— Ты слишком веселился, чтобы заметить хоть что-то, кроме нее.

Дерьмо! Это плохо. Эштон была единственным человеком, от которого Николь чувствовала угрозу. И не имеет значения, что Эштон всегда хорошо обходилась с Николь. Николь ее ненавидела. Ловить ее в насквозь промокшем сарафане, при этом, драя свой грузовик, выглядело не совсем невинно.

Эштон была адски сексуальна, вся мокрая и мыльная. Николь не могла не обратить на это внимания. Она хотела бы видеть Эштон горящей и сломленной. Мне нужно было что-то сказать, но я не смог ничего придумать.

— Привет, Николь. Мне пора уходить. Я рада, что ты займешь мое место, — сказала Эштон, нарушая напряженное молчание.

Я изучал ее беспокойно хмурое лицо и то, как дергается уголок ее рта. Если затолкнуть Николь обратно в Camaro и заставить ее уехать, только для того, чтобы эти прелестные губки вновь улыбались, я бы сделал это. Так же, как она улыбалась мне. Так же, как она умела. Не той улыбкой, к которой я привык за последние дни.

— Я дам Сойеру знать, что я навещала и развлекала тебя в его отсутствие, как он и просил. Выглядишь так, будто кто-то будет иметь неприятности поболее, чем сейчас, — сказала она, глядя на меня. Потом она перевела внимание на Николь и улыбнулась ей такой же фальшивой улыбкой.

— Веселитесь, вы двое, — она помахала Николь, — Увидимся.

Я смотрел, как Эш идет к своей машине и садится внутрь, вся мокрая. Я хотел догнать ее и умолять остаться, но я знал, что это было не очень хорошей идеей спасения наших задниц, перед Соейром. Я не смог придумать, что сказать ей и, я оставил все объяснения ей.

— Мне трудно поверить в то, что Сойер что-то значит для нее, раз она пришла сюда, чтобы устроить с тобой бои мыльной водой, — сказала Николь, подходя ко мне.

— Заткнись, — сказал я и наклонился, чтобы поднять шланг и помыть грузовик.

— Я ненавижу ее, Бо. Ты знаешь это. Если ей нужна нянька, то кто-нибудь другой может это сделать. Она не твоя забота.

— Не указывай, с кем мне проводить время, а с кем нет, Николь.

— Да, черт возьми, я буду!!! В последний раз я поверила в то, что мы встречаемся. Ты мой. Я не хочу, чтобы ты вился вокруг нее. Держись как можно дальше от нее или я скажу Сойеру как вы двое тут "дружили", когда я подъехала. Я не слепая, Бо. Я видела, как ты смотрел на нее. Девчонка, возможно, также была голая.

Я повернулся и посмотрел на нее.

— Никто не может угрожать мне, Николь. Ты хорошо это знаешь. Не делай эту ошибку.

— Так что, ты можешь лапать девушку своего кузена, а я должна просто смотреть на это?

— Я не лапал ее. Мы мыли мой грузовик. Мы друзья, Николь. Она мой лучший друг, который повзрослел. Наша дружба это не проблема, и Сойер знает об этом. Эштон слишком хороша для меня. Она знает это. Я знаю это. Сойер знает это. Ты должна знать это.

Николь на это ничего не сказала. Я начал ополаскивать грузовик, надеясь, что этот разговор окончен.

— Но она нравится тебе.

И это не звучало, как вопрос. Больше похоже на утверждение.

— Да, Николь. Она девушка моего кузена. Она хорошая и добрая и не такая как мы. Она всем нравится. Всем, кроме тебя.

— Я имею ввиду, говоря, что она тебе нравится — она тебе нравится. То, как ты смотришь на нее. Ты хочешь ее.

Я многое хотел сказать. Но говорить что-то было бы плохим исходом дела. Попытаться заткнуть рот Николь, было важнее.

— Она девушка Сойера.

— Это имеет значение? — она уколола меня.

Это имело значение. Это должно было иметь значение. Это всегда имело значение. Я сжал в кулаке шланг, таким образом, подавляя в себе крик, как же это было чертовски несправедливо. Мне не нужны расспросы Николь. Я сам с этим дерьмом справлюсь.

— Ты знаешь, что имеет значение. Сойер всегда имеет значение.

Эштон

— Ну, давай, это будет весело! — заверила меня Линн в сотый раз.