— Пожалуйста, Бо, — сказала она и привстала на коленях, подставляя моему невероятно полному страстного желания рту, свои твердые розовые соски.

Сейчас я был слабаком и, просто вывернут на изнанку, за всю свою жизнь в первый раз. Захватив ртом один ее сосок, я застонал и подался вперед, ближе к ее телу.

— О, Боже, — вскрикнула она, когда схватила меня за руки и сильно их сжала.

Я трепетал. Мне нужно было больше. Мне нужно было остановиться. Мы не должны этого делать. Она была расстроена. Она принадлежала Сойеру.

Я отпустил ее сосок, и сильно зажмурился, чтобы не видеть второй, твердый, маленький, сморщенный, который я еще не попробовал на вкус. Черт побери, пускай все катится к черту. Каким образом я должен был себя контролировать?

Эштон заерзала на моих коленях, и я подумал, что она встала, но ее теплое дыхание щекотало кожу чуть ниже живота. Прежде чем я успел отреагировать, ее розовый язычок облизнул мою татуировку слева, которая была в опасной близости от моей тазовой кости. Я открыл рот, чтобы остановить ее, когда ее руки, побежали вверх, по ноге и обхватили мою эрекцию, и нежно сжали ее.

— Вот черт, — простонал я, не в силах удержаться от ее прикосновения к моему пульсирующему члену. Я не мог больше управлять своим телом. Она каким-то образом поняла, что нужно делать.

Когда она провела пальцем по верхней кромке моих джинсов, мне удалось собрать остатки воли в кулак. Я накрыл ее руки своими и, задержал их. Я не мог позволить ей сделать это. Она пыталась забыться от боли, в удовольствии и как бы сильно я не хотел ей помочь, я не мог. Я был чертовски совестливым, в конце концов. Черт возьми.

— Эш, детка, мы не можем этого сделать. Ты расстроена, — мне удалось прошептать хрипло. Мое сердце все еще бешено колотилось в груди, а моя чертова эрекция больно давила на джинсы изнутри.

— Мне просто нужно дотронуться до тебя, Бо. Пожалуйста, — прошептала она, заползая снова на мои колени, и оставляя поцелуи на моей шее. Сойер. Мне нужно было помнить о Сойере.

— Потрогай меня еще немного, — взмолилась она, отстраняясь и глядя на меня с печалью и нуждой в глазах.

Я не мог сказать ей «нет». Не сейчас. Я позволил этому зайти слишком далеко. Я был поражен. Я скользнул рукой вверх по ее талии, дразня нижнюю часть ее груди, прежде чем накрыть их своими руками. Черт, они были чертовски совершенны. Она была совершенной.

— Скажи мне, где ты хочешь, чтобы я трогал тебя, — сказал я, так как нуждался в ее руководстве.

Она выгнула спину, прижимаясь грудью все сильнее к моим рукам.

— Это неплохое начало, — ответила она с тихим стоном. Я увидел, как она откинула голову назад и закрыла глаза, так, будто бы она была на полпути к оргазму, и вот-вот все остальное исчезнет. Мне нужно больше этого. Мне нужно увидеть это снова. Я освободил одну руку и скользнул вниз по ее животу, потом к бедру, и по верху ее шорт, а потом внутрь их, пока не почувствовал теплую и влажную ткань ее трусиков. Она подвинулась ко мне ближе и громко застонала.

— Что насчет этого? Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе здесь? — спросил я шепотом, наклонившись к ее уху, скользнув пальцем внутрь ее теплого лона.

— Ох, Господи, Бо, — выдохнула она, дрожа в моих руках. Я знал, что ей нужно. Это может физически вогнать меня в мир боли, но я бы сделал это для нее. Если это то, что ей сейчас нужно, я бы убедился в том, что она получит это.

— Ты как рай, Эш. Я наклонил голову и дотронулся до того соска, который еще не пробовал на вкус, прежде чем продвинуть палец в нее, такую тугую. Я хотел этого так сильно. Но она не была готова к этому. Это в помощь ей, не мне.

— Бо……пожалуйста…..о, боже…..ах…..Бо……пожалуйста……еще….пожалуйста, — задыхаясь, она стала раскачивать бедра вместе с моей рукой внутри ее шорт. Она была близка. Я это чувствовал. И твою мать, если я не был слишком близок тоже. Просто, наблюдать за ней и пробовать ее и чувствовать, ее влажную, подтолкнуло меня к краю.

— Ты моя, детка, кончай для меня, — приободрил я ее, и нежно прикусил ее сосок.

— БО! — закричала она, вперемешку со стоном и кончила от моей руки. К моему удивлению, я последовал за ней.

Почти час я держал ее, а она свернулась калачиком на моих коленях. Я ждал с ужасом, что же я наделал, и это накрывало меня. Однако, то, что я держал Эштон в объятиях, не помогло мне почувствовать угрызений совести, которые я должен был чувствовать. Вместо этого, я, наконец, почувствовал себя живым.

Эштон

Я открыла дверцу и повернулась, чтобы посмотреть на Бо. Мое сердце яростно билось в ответ на его взгляд. Я хотела пойти дальше, но он остановил нас. Улыбка тронула мои губы, я знала, что он не остановил меня, потому, что это было бы неправильно, или потому, что он не хотел. На это просто не было времени. Бо был так безумно возбужден, также как и я. Он посмотрел на меня своими красивыми карими глазами, не скрывая своих чувств.