После этого мы до темноты продержались в районе Домеснеса, а вечером вернулись в Куйваст. Тогда еще можно было считать, что неприятель в залив не вошел.

На следующий день, 5 августа, мы узнали, что неприятель окончательно прорвал позицию. 5-й дивизион, который был послан на разведку, видел его недалеко от Домеснеса, медленно двигающимся в глубь залива.

По сведениям, на этот раз немцы решили окончательно покончить с нами, уничтожив «Славу» и закупорив выход из Моонзунда. Поэтому мы были готовы к тому, что у входа в Моонзунд разыграется решительный бой, и сильно боялись за участь «Славы».

6 августа в Куйваст прибыл посланный командующим флотом его флаг-капитан по оперативной части капитан 1-го ранга А.В. Колчак. После его совещания с начальником дивизии «Новику» было приказано срочно принять 10 двойных мин и быть готовым к выходу в море. Через некоторое время к нам приехали начальник дивизии и флаг-капитан, и мы немедленно снялись с якоря.

Цель похода была закупорить Аренсбургскую бухту; дав 24 узла, «Новик» пошел в этом направлении. Подходя туда, мы увидели еще издали, что там работают неприятельские тральщики под охраной крейсера.

Очевидно, что ставить мины при таких условиях было невозможно, и начальник дивизии приказал повернуть к Домеснесу.

Во время поворота у нас произошло маленькое недоразумение. При передаче приказаний с мостика к месту сбрасывания мин было сказано «отставить», а дошло «поставить мины», и поэтому одна мина была сброшена.

Подойдя к Домеснесу, мы и там тоже заметили один крейсер типа «Аугсбург», который, увидя нас, бросился в погоню, и «Новик» с большим трудом стал от него уходить. Один момент расстояние даже уменьшилось до 40 кабельтовых, и казалось, что он нас неизбежно нагонит.

Больше же хода мы дать не могли, так как наши воздушные насосы стали захлебываться. На наше счастье, и крейсер, по-видимому, довел до максимума свой ход, и вскоре мы заметили, что расстояние стало медленно увеличиваться, и крейсер, пройдя еще немного, прекратил погоню. К 2 часам дня мы вернулись в Куйваст, где сейчас же было отдано приказание «Амуру» заградить вход в Моонзунд, и у входа дозорным миноносцем был поставлен «Донской Казак».

Не прошло и часа после возвращения «Амура», как в 5 часов «Донской Казак» уже доносил, что большие силы неприятеля подходят к нашему заграждению и что он вступил с ними в бой. На поддержку ему должен был идти 6-й дивизион, но скоро он и сам благополучно вернулся на рейд.

Мы считали, что неприятель будет обстреливать Куйвастский рейд, а потому все суда перешли к острову Шильдау и приготовились к бою. Однако неприятель дальше не пошел, и, ввиду того, что окончательно стемнело, можно было предположить, что дальнейшие действия он отложил до следующего дня.

По каким-то совершенно непонятным соображениям в этот же день, в 3 часа, канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец» вышли из Риги в Моонзунд. Как должно было неизбежно случиться, они вскоре оказались отрезанными от обоих этих пунктов; начальник дивизии, запертый со своими судами в Моонзунде, не мог им оказать решительно никакой поддержки, и к тому же не знал, в какой части залива они находятся. До вечера о них ничего не было слышно, как вдруг пришло радио от командира «Сивуча» капитана 2-го ранга П.Н. Черкасова, что с темнотою их открыл неприятель и погнался за ними. Затем опять все стало тихо, и только поздно вечером удалось принять отрывочное нешифрованное, и даже без подписи, радио – «выскочил на камни». Мы предполагали, что доносит «Сивуч», но потом выяснилось, что это был «Кореец». Еще позже было получено донесение за подписью «Корейца» – «сбился с пути». Затем все окончательно замолкло.

На всякий случай дозорному миноносцу у внешнего конца заграждения было приказано всю ночь светить прожектором, чтобы, если одна из канонерок подойдет ко входу в Моонзунд, ей было бы легче ориентироваться и она не попала бы на наше новое заграждение. Прошла ночь, но ни о той, ни о другой канонерской лодке ничего не было слышно. Осталось только предположить, что они обе погибли. Интересно знать, по чьему распоряжению они вышли из Риги, когда неприятель уже давно был в заливе?

Несчастье обыкновенно никогда не приходит одно. Мало того, что сегодня неприятель занял залив и погибли «Сивуч» и «Кореец»; кроме того, утром взорвался еще заградитель «Ладога». Окончив постановку 800 мин в районе Утэ и возвращаясь в шхеры, он на внутреннем фарватере наткнулся на мину и через 3 часа затонул. К счастью, все люди спаслись, пересев на конвоирующие «Ладогу» миноносцы. Погибло только 5 человек, которые в момент взрыва, в панике, выбросились в воду.

Предполагалось, что эта катастрофа произошла потому, что в последнее время неприятель стал ставить мины с особых подводных заградителей. Такой заградитель у них имеет 6 мин и может их ставить в подводном состоянии, так что обнаружить момент постановки нет никакой возможности. Вот, наверное, «Ладога» и попала на такое заграждение; иначе посты Службы связи не могли бы не заметить неприятеля, который вошел в шхеры и стал ставить мины. Счастье также, что это случилось на обратном пути, когда «Ладога» была уже пустой, а то, конечно, никому из ее личного состава не удалось бы спастись. Нельзя не признать, что это новое изобретение в области ведения морской войны является очень серьезным оружием, с которым будет чрезвычайно трудно бороться. Теперь для идущих в море судов явилась еще одна опасность, которая своей неожиданностью будет особенно неприятно влиять на настроение личного состава.

7 августа утром все было тихо, и неприятель в виду Моонзунда больше не показывался. В 11 часов утра к нам подошел катер штаба начальника дивизии с приглашением командиру ехать на совещание по выработке дальнейших действий. Одновременно мы узнали, что наш начальник дивизии капитан 1-го ранга П.П. Трухачев произведен в контр-адмиралы.

Только в этот день наконец дошли до нас некоторые подробности о гибели «Сивуча» и «Корейца». По этим сведениям, «Сивуч» погиб ночью в бою с крейсером и двумя миноносцами. Это был короткий, но жестокий бой. «Сивуч» был весь расстрелян: он сразу же получил много подводных и надводных пробоин. Всюду на нем возникли пожары, и он стал представлять собой сплошной костер. Но, хотя борта и были накалены уже докрасна и всюду стали взрываться снаряды и патроны, он боя не прекратил до последней минуты. Из всего личного состава «Сивуча» спаслось только 2 офицера и 40 матросов, которых утром подобрал неприятель [47] .