— Хэй! – гортанно вскрикнул старший, вскидывая меч.

Но напал первым черноглазый. Молча, но с таким исступлением, будто собирался закончить поединок одной–единственной атакой. Он обрушил на противника град ударов, каждый из которых, попади он в цель, грозил немалым уроном, хоть меч и был всего лишь деревяшкой.

Впрочем, сероглазого это нисколько не смутило. Он с легкостью парировал удары, плавными, скользящими шагами уходя с линии атаки. А когда черноглазый чуть сбавил темп, ответил молниеносным выпадом, самым концом меча звонко шлепнув противника пониже спины.

— Защита, Рахт! – усмехнулся он.

Черноглазый, лишь поморщившись от боли, снова бросился в атаку. Мечи, сталкиваясь, трещали, и удивительно было, как они не разлетаются в щепки. Улыбка быстро слетела с лица сероглазого, и он, теснимый яростными атаками соперника, вынужден был отступить на несколько шагов. Это еще больше воодушевило черноглазого, и он ринулся вперед.

Ошибка. Одна из тех, что в реальном бою стоят жизни. Сероглазый развернул меч, будто собираясь ставить блок от наносимого сверху удара. Но, едва деревянные клинки соприкоснулись, плавно повел его к себе, одновременно разворачиваясь. Сила и ярость, которую младший вложил в удар, неотвратимо по влекла его вперед – он «провалился». Старший не преминул воспользоваться этим. Следующее его движение было мгновенным – разворот и наклонный удар по ноге, с обратной стороны колена. Черноглазый рухнул на спину, отчетливо лязгнув зубами. Тут же попытался подняться, но уперся в закругленное «острие» меча, замершее на волоске от его груди – старший, как полагается, завершил поединок добивающим движением.

— Вот так-то, – улыбнулся сероглазый. Убрав оружие, протянул брату руку. – Давай помогу. Не сильно ушибся?

Младший кувыркнулся назад, пружинисто вскакивая на ноги. Деревянный меч полетел в сторону, глухо стукнулся о камень на краю площадки. Сам же боец, не оборачиваясь, зашагал прочь.

— Рахт! – окликнул его победитель. – Ну, брось! Чего ты?

Догнав брата, положил ему руку на плечо, пытаясь остановить:

— Сам виноват! Я же предупреждал – поддаваться не буду.

Чер ноглазый стряхнул руку с плеча и зашагал быстрее, буркнув сквозь зубы:

— Отцепись!

Старший, обогнав его, преградил дорогу:

— Слушай, хватит уже! У тебя сейчас дым из ушей повалит! Интересно, это айна угадала с именем, или ты сам стремишься ему соответствовать? Ведь и впрямь горяч, как огонь!

— Сказал же – отцепись! – Рахт остановился, набычился, исподлобья наблюдая за братом.

— За крабами-то идем? Если не наловим к вечеру – Артанг нам точно плетей всыплет. Этак по дюжине на брата…

— Вот и лови их сам!

— Эй–эй, попридержи язык! Или мне тебя еще разок проучить?

Черноглазый насупился еще больше, сгорбился, сжимая кулаки. Старший примирительно поднял руки:

— Ладно, не злись. Драться мне уже надоело. А с крабами… Ты же знаешь – один я не наловлю, сколько нужно. Да и ты говорил, что место хорошее нашел. Ну, так что, идем?

— Лови своих крабов сам, Райс! – упрямо повторил Рахт.

Сероглазый вздохнул:

— Ну, а ты куда собрался?

Младший промолчал и, обогнув брата, зашагал вперед.

— Ты ведь на Язык, верно? – окликнул его тот. – Ну, ладно, пойдем. Я тоже хочу посмотреть.

Он догнал черноглазого, и дальше они шли вместе.

Через тренировочную площадку с утрамбованной до каменной твердости землей. Мимо соломенных тренировочных чучел, стоек с деревянными мечами, шестами и подбитыми войлоком защитными фуфайками, которые нужно надевать на тренировку. Видел бы Артанг, что они опять дерутся без защиты – им бы не поздоровилось. Хотя наверняка он знает. Ну, или догадывается, но не будет подавать вида то тех пор, пока – или если – кто-нибудь из них не пострадает. Он им доверяет. Райс – лучший из молодых бойцов, гордость и надежда рода. Да и Рахт не сильно от него отстает, хотя и младше на три зимы. Они уже настоящие воины, и скоро Артанг перестанет быть их учителем. Просто потому, что их нечему будет учить.

По узкой дорожке, выложенной тщательно подогнанными друг к другу плоскими камнями. Между приземистыми постройками без окон, соединенными между собой крытыми переходами. Жилища безликих. Сразу за ними – склады. Отдельный для провизии, для глиняной утвари, для одежды и тканей, для оружия. Между ними – тоже крытые переходы. Темное, затянутое облаками небо виднеется над редкими открытыми двориками, как вода в затянутом ряской пруду. Скаты крыш и навесов на нижней кромке плавно загибаются вверх, образуя водостоки, по которым дождевая вода устремляется в установленные во дворах бочки. Пресная вода на островах – слишком большая ценность, чтобы позволять ей просто уходить в землю.

Дошли до толстой каменной стены, обмазанной с обеих сторон глиной. Стена огораживает весь поселок, оставляя для прохода двое ворот – восточные и южные. Проемы ворот небольшие, почти круглой формы, закрываются тяжелыми створками, сделанными из цельных бревен. Запираются они каждый вечер, и все время у ворот и по периметру стены стоят на страже вооруженные воины. Порядок соблюдается неукоснительно, хотя при жизни братьев поселок ни разу не подвергался нападению. Райс, входя под арку ворот, сдержанно кивнул стоящим на карауле воинам. Те кивнули в ответ, здороваясь с ним, как с равным.