Резко развернувшись, девушка, не колеблясь, положив букет на подоконник лестничной клетки, быстро провернув несколько раз в замке ключ, и, определив по мертвой тишине и сгустившимся сумеркам, что дома одна, быстро прошла к себе в комнату.

Прижавшись лбом к прикрытой двери, Влада вновь и вновь стала прокручивать в памяти события последних суток, пытаясь понять, что же она сделала не так? Когда оступилась, позволив удаче и фортуне отвернуться от неё, выворачивая наизнанку всю жизнь…? Но как бы ни старалась, совершенно искреннее не могла понять, в чем провинилась.

Она корила себя. За то, что в очередной раз вляпалась в не самую приятную историю. Она корила Андрея. За то, что он оказался слишком мягкотелым и доверчивым. Корила судьбу за несправедливые повороты, разрушающие счастье. Но больше всего девушка корила Громова. За то, что появился в её жизни. За его наглость и надменность. За то, что после знакомства с ним, её жизнь больше никогда не станет прежней. Как бы она не старалась.Даже если они с Андреем смогут помириться, отчего-то ощущение, что и тогда Громов будет напоминать о себе, не покидало.

Всего пара случайных встреч, и этот ненавистный ей мужчина всегда будет стоять между ней с Андреем. И дело вовсе не в возможных упреках Власенко по этому поводу. Хотя и в них тоже... Но все-таки дело в самой Владе. А еще в том, что как бы она не отрицала, ей нравятся эти препирательства с Антоном. Ей нравится то, что он не такой, как Андрей. Слишком наглый и противный, слишком самоуверенный и несносный… Слишком другой. От таких, как Громов стоит держаться подальше. Таких стоит только ненавидеть.

Но почему тогда, если Антон действительно настолько плох, Влада никак не может выбросить его из головы? Почему даже мысли об Андрее снова и снова сводятся к мыслям о Громове? Видимо Влада попросту сходит с ума, раз любовь к жениху отходит на второй план перед ненавистью к другому мужчине…

– Ильина, - упоминание собственной фамилии, заставило Владу вздрогнуть и, оторвав взгляд от документов, посмотреть на вошедшую в отдел Лену, - чего сидишь? Тебя Антон Павлович ждет, между прочим.

При упоминании Громова, Владислава невольно поморщилась, и тут же предусмотрительно окинула взглядом двух женщин из отдела, что, казалось, были заняты своими делами, но в то же время внимательно прислушивались к любым проявлением и шумам, дабы потом быть в курсе всех новостей и событий, имея возможность первыми разнести все по офису.

За эти несколько дней, что Влада пребывала в этом гадюшнике, а по-другому назвать главный офис «Трэнд-медиа» назвать было сложно, она поняла, что всегда нужно быть начеку, потому как каждый, так и норовил выудить у другого что-то интересное, подставить, или выставить не в лучшем свете. И причем желательно из-под тишка. С виду приятные улыбочки, приветливые лица, а за глаза сплошное перемывание косточек.

С её характером, Владе было довольно сложно здесь. Но она сама подписалась на это. Да-да, на следующий день после того безумного дня, когда Громов чуть было не вытряс из неё всю душу, когда Андрей, выказывая свое сверх недоверие, попросту сбежал, Ильина все-таки пошла к Громову. Она согласилась на эту чертову работу в большей степени для того, чтобы не упасть в грязь лицом, в буквальном смысле этого слова. Чтобы у Антона даже мысли не возникло о том, что она трусит, что боится, или, что он её хоть капельку волнует сложившаяся ситуация. Именно поэтому сбегать сейчас было бы наибольшей глупостью и проявлением неимоверной трусости, которую девушка с успехом на протяжении последних дней держала под замком, глубоко в себе. Как бы ей не было сложно, она останется здесь до тех пор, пока будет считать нужным. В конце концов, она пришла сюда работать, а не заводить нелепые знакомства с другими сотрудниками, а уж тем более не для того, чтобы участвовать в их заговорах, или тем более в разборках с Антоном.

– Иду, - громко выдохнув, Ильина сгребла в папку необходимые документы и вышла следом за секретаршей.

– Ну как тебе тут с ними? – когда они оказались наедине, Лена заговорщицки кивнула в сторону закрывшегося кабинета.

– Как сказать… они меня не трогают, я не трогаю их, - пожав плечами, откровенно призналась Владислава. Лена была единственной, кто с самого начала отнеслась к ней хорошо и с пониманием. И казалось, что она единственная, кто более менее был далек от офисных интриг. Поэтому скрывать очевидное, девушка не считала необходимым.

– Хорошо хоть так, - с сочувствие выдохнула секретарша, - все-таки они хоть и далеко не юные девочки, все туда же – о Павловиче мечтают.

– Совершенно искренне им сочувствую, - фыркнула Влада, про себя отметив, что либо здесь все сошли с ума, либо находятся под гипнозом или наркотическими средствами.

Как можно мечтать о таком несносном и противном типе, как Громов? Вопрос был совершенно риторическим, потому как Ильина сама в последние дни стала ловить себя на мыслях об Антоне… Правда, скорее всего, немного иных, нежели у всех этих дам, но тем не менее… Думать о совершенно постороннем человеке было достаточно нелепо и странно. Можно даже сказать отчасти не прилично. Уж лучше бы решала более насущные проблемы, а конкретно ситуацию с Андреем, который, к слову, ни разу за эти дни никак себя не проявил и не дал о себе знать. А Влада… в этот раз гордость взяла свое, и девушка решила, что первой звонить, а уж тем более пытаться объяснятся, не станет, иначе все будет выглядеть так, словно она в чем-то виновата. А уж кто-кто, но она виновата меньше всего. Вот только с каждым днем эта уверенность все больше и больше угасала, возвращая в суровую реальность, где рано или поздно придется что-то решать. Вернуть былое, которое теперь вряд ли станет таковым, или… Этого «или» девушка опасалась сильнее всего…