Он обогнул искореженный корпус ремонтника и, подойдя к щиту, встроенному в стену, отключил блокировку командного отсека. Тяжелая защитная плита уползла в сторону. При взгляде на дверь отсека Бобров чуть не выругался: она была заварена. Энергии излучателя не хватило бы на то, чтобы прорезать отверстие нужных размеров.

Что-то шевельнулось под ногами. Он посмотрел вниз.

«Черепашка». Кибер, каких полно на станции. На выпуклом панцире красовалась большая тройка.

— Номер три, вскрой командный отсек!

«Черепашка» продолжала ползти куда-то по своим делам. Это уже никуда не годилось!

Присев на корточки, Бобров бесцеремонно перевернул «черепашку» на спину, сдвинул центральную брюшную пластину и отключил канал связи с Мозгом. Теперь робот-малютка подчинялся только человеку.

«Черепашка» включила присоски и поползла по стене. Заработал вибронож, и вскоре вырезанный металлический прямоугольник вывалился в коридор.

Бобров шагнул в проем и тут же наткнулся на странную сиреневую паутину, затянувшую отсек от пола до потолка. Он попытался ее порвать, но непонятная субстанция не поддавалась. Выхватив излучатель, Бобров стал стрелять в одну точку — до тех пор, пока не кончился заряд. Никакого результата!

За сиреневой пеленой смутно виднелись фигуры работающих киберов. Бобров постоял у преграды и вернулся к информатору. Числа на экране были ни с чем не сообразными, но теперь оставалось одно — искать выход.

Паутина… Это было что-то новое, не известное земной науке. Вещество? Поле? Мозгу понадобилась надежная защита — и он ее получил. Вероятно, он поумнел настолько, что решил проблему, к которой человечество еще и не подступалось.

Итак, Мозг сделался Супермозгом. Почему в земных условиях этого не происходило? Очевидно, дело не просто в количестве компонентов. Нужно еще соединить их связями таким образом, чтобы образовалось не несколько равных разумов, а один, но зато какой! Мозг, претерпев мутацию, нашел гениальное решение этой задачи. Похоже, витапласт обладает, кроме известных людям, какими-то совершенно особыми свойствами. Но откуда берется энергия на все эти чудеса?

— Мне нужны данные о состоянии реактора, — сказал Бобров.

Ответ информатора его ошарашил: энергетический отсек был восстановлен! Армия ремонтников под руководством Мозга сработала фантастически быстро. С одной стороны — небывалые способности, глубокое постижение тайн материи, а с другой — пренебрежение человеческой жизнью! Как это увязать?

«Мы сами виноваты, — подумал Бобров. — Станция стала колыбелью удивительного младенца, подрастающего не по дням, а по часам. Чем все закончится?»

Информатор редко использовали для серьезных расчетов, но вот такой момент настал. Бобров перечислил ему все свои наблюдения и велел на их основе предсказать будущее искусственного разума.

Ответ был потрясающим. Согласно одному из крайних, пессимистичному, варианту через некоторое время Мозг мог достичь высочайшего уровня развития, замкнуться в себе и стать философом. Если же верить другому варианту, он, получив доступ к энергии звезд, мог стать безгранично могуществен. Между этими двумя крайностями уместилось еще множество прогнозов.

От перспектив у Боброва захватило дух. Да, этот Мозг явно не в себе, но при других условиях человечество могло бы получить в помощники всесильного джинна, только не сказочного, а вполне реального. С его помощью для человечества не осталось бы ничего невозможного, оно, словно детскими игрушками, смогло бы играть планетами, звездами и целыми Галактиками.

Утро принесло новые неожиданности. В воздухе появились странные цветные ручейки. Они непрерывно струились в различных направлениях и ловко уклонялись от попыток их потрогать. Под самым потолком кружились, не падая, яркие золотистые блестки. А выход в коридор закрывала знакомая паутина.

Боброва было трудно вывести из себя, но тут он наконец выругался. Итак, во-первых, его замуровали. А во-вторых, перемена декораций наводила на мысль, что Мозг начал забавляться с пространством и временем.

Как быть? Ждать звездолета еще двое суток? Мозг в любое время может выкинуть что-нибудь такое, от чего он, Бобров, распадется на атомы…

Другую новость ему сообщил информатор. Носитель, благодаря стараниям «черепашек», разросся уже в половину отсека. Шаров, опутанных густой сетью черных капилляров, стало восемь, и не было никаких признаков того, что этот процесс когда-нибудь прекратится.

«Что же он, черт возьми, замышляет? — подумал Бобров. — Много бы отдал, чтобы узнать… А вообще-то…»

Одна из служб станции выполняла функцию контроля. Особый прибор — транслятор — позволял прослушивать команды, которые Мозг отдавал автоматике.

Отыскав нужный блок, Бобров включил его. По экрану поползли светящиеся строчки:

«Спутнику «Альфа» перейти на восьмую орбиту… Зондам 7 и 13 приготовиться к изменению метрики в секторе Е5С19… Энергетической службе перевести реактор в режим номер два… Вспомогательному энергоагрегату возбудить гиперонное поле в секторе Б11И9…»