В финале драмы Ананий принимает «грех» на себя одного. Тем самым писатель разрешает конфликт в нравственно-христианском духе (Лизавета сознает себя «грешницей», «мир» прощает Ананию его вину). Даже если предположить, что такой финал был навеян беседой писателя с актером А.Е. Мартыновым, на что указывает П.В. Анненков, а также цензурными запретами (первая постановка пьесы состоялась лишь в 1863 г.), он более отвечает общей идее сочинения, чем первоначальный замысел Писемского: «По моему плану Ананий должен сделаться атаманом разбойничьей шайки и, явившись в деревню, убить бурмистра».

Иосаф в «Старческом грехе» высказывает задушевную мысль автора: «...свойство жизни вовсе не таково, чтобы она непременно должна быть гадка, а что, напротив, тут очень многое зависит от заведенного порядка». Ананий в качестве разбойника, как и любой другой «протестант», нарушитель эпического хода жизни, в глазах Писемского, не может нравственно победить — этике писателя одинаково чужды «невежество», «детский романтизм» и «цветки нашего нигилизма», которым противопоставлены начала моральные, а не общественно-политические. Сатира на «протестантов» присутствовала уже в «Тысяче душ», но особенно острой она стала в романе «Взбаламученное море» (1863), в общественном мнении надолго исключившем Писемского из разряда «передовых писателей».

Резкая критика николаевской эпохи соединилась с обличением «нигилизма», обусловив общий вывод романа: в нем «тщательно собрана вся ... ложь» современной России. Одновременно появляются фельетоны Писемского, направленные против демократического движения эпохи от некоего лица, надевающего сатирические маски «статского советника Са-латушки» и «старой фельетонной клячи Никиты Безрылова». Писемский был преисполнен скепсиса относительно «шарлатанских» методов демократов-«детей», «фанфаронство» которых не только не спасет Россию, но еще более усугубит ее положение в эпоху кризиса. Окарикатуренные портреты «кумиров» молодого поколения — А.И. Герцена, Н.П. Огарева,

Н.Г. Чернышевского — поставили «Взбаламученное море» в общий ряд с антинигилистическими романами Н.С. Лескова, В.П. Клюшникова и др. «Современник», «Искра» и менее радикальные издания, не задумываясь, обвинили писателя в обскурантизме, «балаганном глумлении», «тупой вражде к некоторым утешительным явлениям русской жизни».

Произведения Писемского второй половины 60—70-х годов показывают, что к «новым людям» с течением времени он стал относиться более сдержанно и не столь нетерпимо. В лучшем из сочинений этого времени — романе «В водовороте» (1870—1871) — женщина нового типа, Елена Жиглинская, не только не подвергается осмеянию, но и поставлена выше других героев по уму и характеру. Это, однако, не отменяет общего недоверия Писемского относительно результатов благородных усилий таких людей. По справедливому замечанию М.М. Гина, героиня обречена, потому что «каждый, кто идет против течения, будет раздавлен». Сила порядка вещей заключает в себе такую непреложную «правду», перед которой должна отступить «правда» «беспокойных людей». Вследствие этого «высокие идейные устремления героев постоянно заслонены, отодвинуты на второй план и, в конечном счете, подавляются обычными человеческими чувствами... и обычными жизненными обстоятельствами... Это и есть водоворот. ..». В сущности, только более наглядной стала изначальная позиция писателя: «бытовое и личное оказывается сильнее идейного и общего»7.

Эту же мысль несет и его драматургия («Бывые соколы», «Самоуправцы», «Поручик Гладков», «Милославские и Нарышкины»), в которой обращение к истории было призвано еще более актуализировать больные вопросы современности.

Сочинения последнего десятилетия (пьесы «Подкопы» («Хищники»), «Ваал», «Финансовый гений», роман «Мещане» и другие) проникнуты антибуржуазным пафосом, обличая новых «героев времени» в их нравственном оскудении и противопоставляя им героя-«рыцаря».

Закономерно, что в последние годы Писемский обратился к масонской теме, посвятив ей большой роман «Масоны» (1880). Внутреннее совершенствование человека как идея, проводимая масонством, открывало ему в этом движении высокие духовные ценности, противостоящие началам «вольтерьянства», с присущим ему духом ниспровержения «основ» и бесполезным вольнодумством. Любимый герой писателя, масон Егор Марфин, словно подытоживает все то, что писатель стремился выразить своим многолетним творчеством: «...мы — люди, для которых душа человеческая и ее спасение дороже всего в мире, и для нас не суть важны ни правительства, ни границы стран, ни даже религии».

К «чистому реализму» Писемского можно относиться по-разному, его имя недаром окружает полемический ореол.

Очевидно, творчество Писемского не может не вызывать полемики: объективное уравновешивание крайностей побуждает читателя «взрывать» его собственным субъективно-заинтересованным отношением, вырабатывая свой, индивидуально неповторимый взгляд на вещи. Вместе с тем, и сама эта субъективность также была предположена Писемским, давшим право каждому «вмешиваться» в заведенный порядок и производить в нем благотворные, жизненно важные преобразования.

Проблема Писемского, не утратившая живой содержательности, — наиболее убедительное подтверждение чеховского суждения о писателе: «Это большой, большой талант...».

Основные понятия

«Чистый реализм», беллетристика, юмор, сатира, физиологический очерк, комическое, роман, повесть, антинигилистическая тенденция, «лишний человек».

Вопросы и задания

1. Подготовьте сообщение «Критика об А.Ф. Писемском» (A.B. Дружинин, Н.Г. Чернышевский). Почему критики противоположных эстетических позиций оказываются единодушными в оценке произведений Писемского?

2. Как в эстетической позиции и стиле Писемского обнаруживает себя следование пушкинской и гоголевской традициям?

3. Как понимал Писемский назначение «юмора» и «сатиры», в чем отличие его позиции от воззрений других представителей гоголевского направления?

4. Как современники Писемского характеризовали самобытность его художественного таланта? Укладывается ли определение его художественного метода в понятие «чистый реализм»?

5. Какое влияние оказали на становление Писемского детские годы, проведенные в глухой российской провинции?