Я стала помешанной на счастье занудой. В сцене, словно взятой из какого-нибудь фильма Вуди Аллена, я чуть было не подралась с человеком, поспорив с ним о природе дзен-буддизма. «Судя по всему, ты слишком сильно привязан к теории отсутствия привязанностей!» — язвительно сказала ему я. Я постоянно перебивала, не могла промолчать и превратилась в крестоносца своей идеи до такой степени, что готова была просто орать на людей, чтобы доказать им свою правоту.

В особенности сильно я пыталась навязать друзьям свои услуги по разборке завалов в доме. У меня в квартире их уже почти не было, но мне не терпелось вновь и вновь хотя бы через кого-то еще переживать восторг от разборки захламленного шкафа.

— Слушай-ка, — сказал мне как-то вечером Джеми, — я знаю, что ты делаешь это из добрых чувств, но если ты будешь продолжать с такой же силой давить на людей с разборкой их хлама, они начнут обижаться.

— Но ведь каждый раз, когда я помогаю им, они приходят в полный восторг! — сказала я.

— Ну, предложить-то можно, но не надо так на них давить. Надо делать это деликатно, а то в конце концов может выйти так, что ты кого-нибудь погладишь против шерсти…

Я сразу вспомнила, как совсем недавно, только войдя в квартиру подруги, немедленно сказала, что она в любой момент может попросить меня помочь с уборкой. Даже в то мгновение мне подумалось, что такая реакция на ее жилище может показаться слишком грубой.

— Ладно, ты прав, — согласилась я, — постараюсь вести себя с людьми поаккуратнее.

Я позвонила сестре.

— Тебя бесят все эти мои разговоры о счастье? — спросила я.

— Конечно, нет, — ответила она.

— А тебе не кажется, что я стала счастливее?

— Конечно, кажется!

— А как это проявляется?

— Ну… с тобой стало как-то легче, ты стала менее напряженной и почти перестала на всех срываться. Хотя, — поспешно добавила она, — нельзя сказать, что ты раньше уж так часто срывалась, но, в общем, ты понимаешь, о чем я…

— Я старалась держать себя в руках. Но то, что ты замечала, наверно, свидетельствует о том, что я срывалась чаще, чем думала.

— Кроме того, кажется, ты стала легче находить во всем радость.

— Например?

— Ну, например, когда мы разговаривали с тобой, какую прическу сделать Элизе на мою свадьбу… Раньше эта проблема тебя бы озаботила, а теперь ты просто разрешила дочери сделать так, как ей больше нравится, не особенно об этом беспокоясь. Я тебе уже рассказывала, что ты вдохновила меня попробовать на себе некоторые из твоих обязательств?

— Серьезно? Это же здорово! И что ты уже сделала? — Меня привела в восторг мысль о том, что мой Проект «Счастье» может служить для других источником вдохновения.

— Прежде всего я стараюсь больше заниматься спортом… пилатес, пешие походы, аэробика у балетного станка. У меня никогда не было никакого хобби, поэтому я стараюсь представлять себе, что именно эти занятия и есть мое хобби… ну, делаю «рефрейминг». Таким образом, они одновременно работают и на фитнес, и на атмосферу роста. Кроме того, мой стоматолог уже сто лет уговаривал меня привести в порядок зубы, и я наконец «взялась за отложенное дело» и поставила себе невидимые скобы, чтобы исправить прикус. Я стала чаще есть дома, потому что это полезнее для здоровья, да и обходится дешевле. А по выходным я чаще выбираюсь куда-нибудь, чтобы потратить деньги приносящим счастливые ощущения образом.

— И ты чувствуешь себя в результате всего этого более счастливой?

— Да! Ты права, твоя методика реально работает. Я, честно говоря, очень удивилась.

НАСТРОЙ

V Смеяться вслух.

V Соблюдать правила хорошего тона.

V Давать положительные отзывы.

V Найти для себя «островок безопасности».

Год, посвященный Проекту «Счастье», почти подошел к концу, и в ноябрь надо было уместить все обязательства, которых я не брала на себя раньше. К счастью, все, что осталось, вполне вписывалось в одну-единственную категорию. Вместо того чтобы фокусироваться на действиях, я сосредоточилась на своем настрое. Я хотела развить в себе дух любви и добра и стать жизнерадостным человеком. Если я смогу привести себя в такое расположение духа, мне будет гораздо легче выполнять остальные свои обязательства.

В своих знаменитых дневниках англичанин Сэмюэл Пипс время от времени касался природы счастья. В записи от 23 февраля 1662 года он говорил: «В этот день Божьей милостью мне 29 лет от роду, у меня очень хорошее здоровье, я хочу жить и получить во владение поместье, и если у меня есть склонность чувствовать удовлетворение, то, думаю, мне можно считать себя счастливым не менее других людей на свете, и за это я приношу благодарность Господу. А посему, помолиться и в постель». (Последние слова «и в постель» стали у Пипса своеобразной фирменной прощальной фразой, как «Так уж обстоят дела…» у Уолтера Кронкайта или «Сикрест… уходит из эфира!» у Райана Сикреста. [10] )