— А я писала тебе в Рим.

— Но тогда я уже оттуда уехала, и приятельница привезла мне твое письмо в Париж. Но в том письме ты только извещала о смерти папы. А на прошлой неделе я вернулась и получила копию завещания.

— Боюсь, Кэролайн, что ты унаследуешь очень мало денег, — словно извиняясь, ответила Орелия, — и когда ты говоришь о нашей поездке в Лондон, я не могу не спросить: по средствам ли нам такая поездка?

Кэролайн откинулась на спинку кресла и рассмеялась. И такой она была сейчас хорошенькой, что Орелия невольно подумала: «Наверное, такие же веселые птички живут в раю, и невозможно объяснить этому блистательному, роскошному созданию, как бедственно наше материальное положение».

— Я не успела сообщить тебе новость, — отвечала Кэролайн. — Ну, Орелия, замри и приготовься, потому что новость сногсшибательная… Скоро я выйду замуж!

— Замуж? За кого же?

— Никогда и ни за что не догадаешься, даже за тысячу лет! Все так чудесно, так замечательно, так невероятно и восхитительно! Орелия, мне сделал предложение маркиз Райд!

— Маркиз Райд? — ровным голосом без всякого энтузиазма переспросила Орелия. — Но я никогда не слышала о таком, кто это?

— Ты не слышала о маркизе Райде? — снова вскричала Кэролайн, всполошившись. — Фи, Орелия, ты действительно не от мира сего, если никогда не слышала о Скверном Маркизе!

— Скверном Маркизе? — эхом отозвалась Орелия все тем же бесцветным голосом. — Но если он таков, как его называют, то почему ты хочешь выйти за него замуж?

— Почему я хочу выйти за маркиза Райда?! — снова вскричала Кэролайн. — Да ты ничего не смыслишь, если не понимаешь, что я поймала самую неуловимую, самую желанную, самую дорогую в матримониальном отношении добычу во всей Великобритании!

И она глубоко вздохнула.

— Его сиятельство жутко богат, чертовски влиятелен, и у него такое количество поместий, что, наверное, он и сам не знает, сколько их всего; наконец, он просто красив, дьявольски привлекателен, ну и, конечно же, чудовищно избалован! Так что сама видишь — устоять перед ним невозможно!

— И он тебя любит? — недоверчиво улыбнулась Орелия.

— Не верю, что маркиз любит хоть кого-нибудь, кроме себя самого, думаю также, что он никогда никого не любил, но ему нужен наследник и нужна жена, которая украшала бы его застолье, блистала бы в его бриллиантах и соответствовала бы его положению в обществе… Ну, а кто больше меня подходит для этой роли? Что скажешь?..

Говорила Кэролайн очень весело, хотя и не очень последовательно, но вдруг, прервав себя, продолжила доверительным тоном:

— Никогда не думала, Орелия, что на мою долю выпадет такой приз. Мы с ним познакомились в Париже, и он сказал, что восхищается мной, но с маркизом никогда не чувствуешь себя в уверенности, действительно ли он так думает или его слова — простой долг вежливости, а на самом деле ничего подобного нет и в помине. И потом, мне показалось, что он в то время был в некоем затруднительном положении…

— Такой — и в затруднительном положении? Трудно в это поверить! Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, видишь ли… до меня доходили слухи, очень смутные и неясные, поскольку маркиз очень ловко умеет заметать следы… так вот, поговаривают, что у него тайная связь с одной очень влиятельной дамой, и ее власть над ним может вызвать ни больше ни меньше, а политический скандал!

И Кэролайн негромко рассмеялась.

— Тем не менее совсем неожиданно, будучи просто очень приятным знакомым, не более того, он вдруг сделал мне предложение. Можешь ты это представить, Орелия? И теперь мне предстоит стать маркизой — маркизой Райд, самой знатной дамой в стране, если не считать дам из королевской семьи.

Орелия невольно отодвинулась от кузины, словно испугавшись ее победительных планов.

— А как же Джордж? — тихо спросила она, старательно пряча недоумение. Ей очень не хотелось вступать с сестрой в конфронтацию в первый же день — в первые же минуты! — ее приезда, и она хотела сначала во всем разобраться. Она помнила про обещание, данное дяде Артуру, но и понять Кэролайн, разобраться в ее намерениях она тоже считала необходимым, прежде чем давать ей советы, на которые так уповал ее бедный отец, что даже оговорил это в особом пункте своего завещания…

На минуту в комнате воцарилась гнетущая тишина, а потом, совсем изменившимся тоном, Кэролайн проговорила:

— Джордж? А что Джордж?.. Не знаю… Наверное, он погиб… Вот уже больше года прошло, а я ничего о нем не слыхала. Он был не то в Индии, не то еще в каком-то далеком отсюда и недосягаемом месте. Ах, что пользы думать о Джордже, Орелия! Ну а кроме того, как же можно сравнивать Джорджа с маркизом Райдом!

— Но ты же любила Джорджа! Ты же за Гарри вышла замуж лишь потому, что чувствовала себя такой несчастной, и я думала, что теперь, когда Гарри погиб, ты будешь ждать возвращения Джорджа…

— Но он не вернется! Он никогда не вернется! — быстро и как-то отчаянно ответила Кэролайн и сверкнула глазами — азарт ли был в них, или то были слезы, сказать это Орелия затруднилась бы, не исключалось ни то, ни другое. — Да и если даже представить, что он вернется, то, думаю, наши чувства друг к другу уже изменились. Что-то безвозвратно утрачено, мы не соединимся с ним после всех этих лет, ты понимаешь? Мы разошлись друг от друга в разные стороны, а помним друг друга прежних, иных, чем мы есть сейчас… Орелия, мне же было только семнадцать! Что знала я о любви, что знал о ней Джордж, если уж на то пошло?..