Продолжил, глядя на союзников по военным действиям.

— Есть очень хороший способ проверить себя на выживаемость. Он очень прост. Имя ему – «русская рулетка». А? Не пол? Не слышали? Глубоко сомневаюсь. У нас, у русских, это такая же традиция, как графин водки на завтрак. Так вот, зачем черножопому русский прибамбас? Мог бы кое–кто спросить. Кое–кто мог бы ответить. Я, например. Затем, чтобы не использовать дорогостоящие и постоянно врущие детекторы лжи, т.е. американские прибамбасы. –

Испытывающе оглядел отряд союзной армии, который подозрительно смотрел на револьвер и внимательно слушал «русского медведя» с «русской рулеткой» в руках. Тайфун посмотрел на полковника разведки и молвил:

— Все коды и доступы в тактическую и стратегическую сеть США первого уровня. Это вопрос намбе уан. Уэлл?

Крутанул рукой по барабану револьвера и, протягивая его разведчику, дал инструкции и предупредил:

— Говоришь всё, что знаешь, не исключая кода к собачьим будкам, а затем делаешь так, – показал как, – и ничего страшного не случится, ежель, брат, правду сказал. Барабан рассчитан на десять патронов, у тебя девяносто процентов выживаемости. Но! Не дёргайся, парень. Мой «Стечкин» будет упираться тебе в живот. Соврёшь, процедуру повторим. Шансы, естн, уменьшатся. – И добродушно добавил: – Полковник, врать не стоит. – Вытащил из кармана цифровой диктофон и включил его.

— Всем отвернуться, – проорал Врангель в сторону шеренги и повёл из стороны в сторону пулемёт. Добавил: – Десять шагов вперёд! Живо, суки.

Толпа пленённых союзников неуклюже развернулась спиной к Врангелю, Тайфуну, полуобморочному майору. Затем отошла на десять шагов, дабы не слышать суть ласковой беседы русского и американца. И она началась. Полковник тихонько заплакал. Он зашептал:

— Я фсьё скажу, фсьё... Но не састафляйте меня стрельять себье в голофу... У мьеня сын и дочька...

— Я бы тебе поверил, – незлобливо сказал Тайфун, – но судьёй твоей правде придётся стать Всевышнему, и помни об этом. А кроме того, – в голосе зазвучала сталь, – у моего батальона остался батальон сыновей и дочек. А? А? А? – Прорычал: – Что ты мне ответишь на это, американская иуда?

Дрожащим голосом полковник американской армии начал исповедь. Когда, по-прошествие получаса, он стал перечислять количество лифтов в Пентагоне, следователь Тайфун решил прекратить съём информации.

— Достаточно, полковник. – Испытывающе глянул ему в глаза. Напомнил: – Ваша жизнь в ваших руках. Или моих. – Вручил американцу «Смит–энд–Вессон» и прижал к его животу свой пистолет.

Добавил: – Вперёд, френд. Страна не забывает своих героев. – И выключил диктофон. Полковник обмочился. Он безумными глазами посмотрел в бесстрастное лико Тайфуна, кинул взгляд на сосредоточенного Врангеля, стал мелко икать, зажмурил глаза, приставил револьвер к голове и нажал спуск. Револьвер негромко щёлкнул, не обнаружа в барабане патрона. Разведчик открыл глаза, сел на песок и снова заплакал.

— Тебе фартит, – сплюнул Врангель.

— Правда – она и есть правда, – констатировал Тайфун. – Фарт здесь не при чём.

Полковник протянул револьвер Тайфуну. Тот взял его, крутанул барабан и зычно гаркнул: «Следующий!!!»