Грейс потребовалась вся сила воли, чтобы спокойно подняться на ноги и сделать реверанс.

— Прошу прощения, лорд Хейл. Понимаете, мой отец был солдатом. Генералом в армии герцога. Кажется, я становлюсь очень эмоциональной, когда думаю о тех храбрых людях, которых он вел в бой и с которыми погиб.

Барон улыбнулся ей, словно десятилетнему ребенку:

— Конечно-конечно. Я всегда снисходительно отношусь к женской чувствительности. Но с этой минуты пусть вами руководит ваш муж. Хорошо, Хиллиард?

Диккан отвесил поклон:

— Конечно, милорд. Не беспокойтесь!

Грейс устремила ледяной взгляд на руку Диккана, лежавшую на ее руке. Он отпустил ее, и она вышла впереди него из комнаты, дрожа и ощутив внезапный холод. Она понимала, что ее вспышка могла угрожать его карьере.

Диккан вздохнул.

— Конечно, ты права, дорогая. Но лучше бы выбрала другое время, чтобы высказать свои взгляды. Хейл — шурин министра финансов.

Грейс потерла переносицу, чувствуя себя подавленной.

— Может быть, мне ненадолго уехать за город? Я могла бы сказать, что хочу проверить свое поместье.

— Не сейчас.

— Почему?

— Потому что я так говорю.

Грейс подняла глаза и увидела, что его лицо было уставшим.

Диккан помог ей забраться в экипаж, как будто она была сделана из стекла. Она уже было подумала, что он сядет с ней рядом, но он отступил назад и захлопнул дверцу.

— Боюсь, у меня еще есть дела.

И снова Грейс испытала чувство утраты.

— Конечно.

Закрыв глаза, она молча ждала, пока экипаж тронется с места. Хорошо, что она больше не плакала. Если бы это вдруг случилось, она бы уже не могла остановиться и подумать о разговоре, ставшем причиной этих слез.

Когда на следующее утро Диккан поднялся по ступенькам своего дома, он чувствовал себя таким уставшим, что почти не видел ничего вокруг. Позади него небо окрасилось в рассветные цвета. В других домах вдоль улицы служанки мыли ступени и натирали перила. С грохотом проезжали телеги на рынок и будили птиц. Диккан уже не помнил, сколько раз за последнее время он возвращался домой в такой ранний час. Но сегодня было хуже всего.

— Доброе утро, сэр, — приветствовал его новый дворецкий, чуть склонив голову, чтобы как следует разглядеть своего хозяина.

— Робертс. — Отдав ему шляпу и перчатки, Диккан огляделся по сторонам в ожидании несчастья. Но в доме стояла тишина, и все комнаты были по-прежнему погружены в полумрак. — Случилось что-нибудь необычное? Моя жена проснулась? Она в безопасности… или кто-то уже успел причинить ей вред?

Робертс нахмурился, будто сомневаясь в благоразумии Диккана. Он не мог его в этом винить.

— Все еще спят, сэр. Кроме вас и меня. И того парня на улице.

Диккан уже начал подниматься по лестнице, но резко остановился, не дойдя до верха.

— Какого еще парня?

— Миссис Хиллиард его видела. Сказала, что вы знаете. Вчера вечером его чуть не поймали.

— Как он выглядел?

Робертс пожал плечами:

— Ничего особенного. Одет как владелец магазина.

Диккан потер глаза, чувствуя подступающую тошноту.

— И он следил за домом?

— Нет, сэр. Он шел за хозяйкой.

У Диккана замерло сердце. Дрейк оказался прав. За Грейс следили.

— Некоторые люди не согласны с моими взглядами, Робертс. Это нормально. Но они не должны беспокоить миссис Хиллиард.

— Не будут, сэр. Она может на нас рассчитывать.

Диккан кивнул и повернулся к лестнице.

— Спасибо. Пожалуйста, пришли ко мне Шредер.

Появилась Бабе, закалывая волосы, с переброшенным через плечо передником.

— Что тебе известно о человеке, преследующем Грейс? — спросил Диккан, отшвырнув в сторону сюртук. — Его она видела или это был кто-то другой?

Барбара немного помедлила.

— Другой. Райлли проследил за ним. Потерял его у Ковент-Гардена. Еще мы видели слоняющихся возле парка бывших солдат.

— И не подумали сообщить?

Она склонила голову.

— Вас ведь не было дома!

Диккан снял галстук.

— Если заметите что-нибудь подозрительное, немедленно докладывать. Понятно? — Диккан выждал, пока Барбара кивнет в ответ. — Кому из слуг мы можем доверять?

— Тем, кого наняла сама миссис Хиллиард. Ради нее они бросятся на пушки. Остальные работают на вас. А что? Вы чего-то опасаетесь?