А ведь вряд ли этот роман развивался так уж стремительно. Хотя кто знает… А интересно было бы взглянуть на нее. Я о ней ровным счетом ничего не знаю. Ни имени, ни фамилии. Можно, конечно, порыскать в Интернете, в соцсетях наверняка кто-то уже выложил на всеобщее обозрение такую новость – дочка олигарха… Да ну их к черту. Ничего не хочу знать! Она решила как можно скорее покончить со всем.

И написала Роману на электронный адрес: «Привет, я хочу поскорее развестись. Чего тянуть? Желаю счастья». Она осталась очень довольна этим текстом. Просто, лаконично, без истерик. Ответ пришел на следующее утро: «Спасибо. Я сейчас в Довиле. Вернусь, позвоню». Вона как, уже в Довиле! Молодец, Ромка. Она пыталась разобраться в своих чувствах. Кто я, в сущности? Просто талантливая швея. Какие у него со мной были перспективы? А тут… Ну и ладно. Главное, я люблю свое дело и хорошо умею его делать. Вон, эта чудная старуха даже сравнила меня с Шанель. Может, я тоже буду как Шанель… Вот Шанель все помнят, а кто помнит каких-нибудь богатых дочек? А у меня есть Миша… А есть ли он у меня? Вот он уехал… Откуда мне знать, а вдруг у него там есть постоянная женщина? Это было бы только естественно. Но он говорил, что любит меня? Да мало ли кто что говорил! И он в постели настолько лучше Ромки. А может, просто я Ромку не волновала, а с олигархической дочкой он подвиги совершает? Или ее прельстил только экстерьер? Да ну, не хочу о нем думать…

И о ней тоже. Какое мне до них дело? Но все-таки Ромка – дерьмо. Надо же, гараж отнял. Боится, что я его машину угоню? Хотя ее там не было последние дни. А теперь небось поставил, как говорится, до худших времен. А сам уже ездит на «феррари»… Он всегда мечтал о «феррари». А я? Я о чем-нибудь таком мечтала? Когда мне было лет тринадцать – четырнадцать, мечтала о Владиславе Голубеве… А потом и думать о нем забыла. А теперь он вдруг опять возник. Зачем? Какие у него глаза… А впрочем, ну их всех к черту! Никому нельзя верить. Я и не буду.

Есть хотелось страшно. Она заглянула в холодильник. Он был практически пуст. Только упаковка селедки. О, испеку сейчас картошку. С селедкой то, что надо! И выпью водки. В этот момент зазвонил телефон.

– Ийка, это все правда? – узнала она голос старшей сестры.

– Ты о чем?

– Как о чем? Это правда, что Ромка ушел к Ольхиной?

– Ее фамилия Ольхина? А я и не знала.

– Ийка, да ты что? Значит, это правда?

– Ага. Ушел. К какой-то дочке… Ну и черт с ним.

– И ты ничего не подозревала?

– Нет.

– Вот скотина! И как у него язык-то повернулся!

– А он мне ничего и не сказал. Он предложил меня своему брату.

– То есть как?

– Очень просто. А Миша ему врезал…

И выгнал.

– Но это же его квартира! Слушай, сестренка, перебирайся в мою. Ты же еще ее не сдала?

– Спасибо, конечно. Но пока он меня отсюда не гонит, а твоя далеко от салона. Миша мне тоже свою предлагал. А вот из гаража он меня попер.

– Вот говнюк! Ийка, приезжай к нам, мама как узнала, все плачет, рвется тебе звонить, но я не даю, говорю ей: «От твоих утешений ей только хуже будет», ты же знаешь маму. Ий, а хочешь, я приеду?

– Да нет, Алин, спасибо. Я работой спасаюсь. Да, кстати, сегодня ко мне в салон Голубев заезжал.

– Обалдеть! Жениться, что ли, надумал?

– Пока вроде нет. Он привез ко мне потрясающую девяностолетнюю старуху. Она заказала вечернее платье.

– Да? А знаешь она кто?

– Нет. Артистка?

– Да ты что! Она какая-то наша супер-супершпионка.

– Серьезно? А ты откуда знаешь?

– От Нинки! Она у меня на дне рождения предложила ему проект, какие-то передачи про разведчиков…

– Как интересно!

– Ий, а может, займешься?

– Чем? – не поняла Ия.

– Не чем, а кем. Голубевым. Я разрешаю. Ты ж по нему умирала.

– Когда это было! И к тому же… у меня в тот же вечер, когда ушел Ромка, закрутилось с Мишей. Он такой хороший…

– Ийка, ну что за вкус! Громила громилой! Хотя он, наверное, хорош в койке?

– В сто раз лучше Ромки. Но он… уехал.

– Поматросил и бросил. Как там у Тимура Шаова было: «…та-та-та бросил, но как матросил!»?

Ия невольно фыркнула.

– Нет, он предложил мне сразу… остаться в Москве, даже вроде работу нашел… Но я не была готова. Но если бы не он, не знаю, как бы я все это пережила… Ой, Алинка, вот с тобой поговорила, мне полегче стало… А ты откуда узнала? Из Интернета?

– Ясное дело.

– И как, говоришь, ее зовут?

– Кристина Ольхина. Здорово красивая девка, двадцать три года, училась в Англии.

– Понятно. Значит, все уже знают.

– А ты надеялась это скрыть?

– Да нет. Просто противно.

– Ийка, а может, все-таки приедешь?

– Нет, у меня сейчас столько работы… Нереально.

– Ладно, сестренка, держись. Все лучше, чем я думала. Твой громила очень вовремя возник. Все, целую, пойду утешу маму. Буду звонить. Но квартиру все-таки не сдавай! На всякий случай!

– Хорошо, как скажешь. Поцелуй маму.

Когда на следующее утро Ия пришла в салон, Аня, рыдая, бросилась к ней.

– Ийка, я все знаю! Увидела сегодня тут твой скутер… Все поняла. Он тебя выгнал из квартиры. Подонок!