— Пацаны, я не знаю… — просипел тот, корчась на полу. — Правда.

— Врешь, сука. Знаешь. Колись, не то сейчас вторую ногу сломаю.

— Не знаю, правда…

Вадик поджал губы. Он почему-то верил Гостю. Предчувствие, что ли? А Кеше и не было смысла колоться. Стоило ему признаться в том, что ответственность за смерть Американца лежит на нем, и он мог считать себя трупом. Отпусти его одни — за дело взялись бы другие. Так что, по-любому, не жилец он.

Пестрый старательно, как в гольфе, примерился и нанес еще один удар. От всей души. Кеша завыл. Сломанная окровавленная берцовая кость прорвала штанину и теперь торчала, словно огромная заноза.

— С-с-с-суки… Ну не знаю я, честно… Правда… — Кеша катался по полу, пытаясь таким странным образом унять дикую боль, удержать ее в груди, не выпустить наружу. — Мамой клянусь.

Пестрый напрягся.

— Ты чем клянешься, падла? Я тебя урою, лично!!! — заорал он с истеричными нотками в голосе. — На куски порву, гнида, перхоть «американская»! Ухо оторву и собакам скормлю, понял?!!

Лучше было бы Кеше промолчать. Мать — это святое. Конечно, Пестрый просто обрабатывал Кешу, — и, по мнению Вадима, совершенно напрасно, пленник все равно ничего не соображал от боли, — но клятва эта была лишней.

— Слышь, Пестрый, — Вадим указал на рабочее место шлифовальщиков. — Брось-ка его сюда.

— На фига? — не сразу сообразил тот.

— Бросай, тебе говорят. Времени на базары нет.

Пестрый ухватил Кешу за шиворот, потащил к укрепленному на полу, отполированному до зеркального блеска стальному листу, служащему своеобразным рабочим столом. Швырнул пленника поверх.

— И чего?

— Дай-ка…

Вадим забрал у Челнока пульт, опробовал кнопки. Массивная мраморная плита качалась в воздухе точно над листом. Вадим нажал рычаг, и груз пошел вниз. Весил камень не меньше пары сотен килограммов и опустился точно на раздробленные ноги Кеши. Тоненько брызнула из-под плиты кровь. Пленник заорал, но скоро крик перешел в жуткий, утробный вой.

— Ништяк, — прокомментировал Пестрый. — Надо будет потом рыло ему так же отпечатать. Братве на памятник тратиться не придется, — он засмеялся, довольный собственной шуткой.

— Братан, — Вадик подошел к Кеше, опустился на корточки. — Слей нам «махновца», и зуб даю, умрешь быстро, без всяких мучений. — Он достал из-под пиджака пистолет. — Давай, мы ждем.

— Я его не знаю, — простонал Кеша. — Правда. Первый раз… увидел.

— Он сказал, под кем ходит? — с ноткой участия в голосе поинтересовался Вадим.

Кеша отрицательно дернул головой, стиснул зубы. Каждое движение отдавалось в изувеченном теле новым наплывом боли.

— С… сказал только… люди… реальные…

— Да ладно, братан. Начал сливать, сливай уж по полной. Из-за него такие муки переживаешь…

— С-суки, — процедил сквозь зубы Кеша. — Кончай меня, ты обещал… Не знаю я ничего больше…

— Как он на тебя вышел?

В глазах Кеши плавали бело-золотые сгустки. Он ничего не видел. Вместо Вадима клубилось черное аморфное пятно. Наверное, так и должна была выглядеть смерть.

— Лялька меня… сдала…

— Что за Лялька? — нахмурился Вадим.

— Стрек… оза. Проб…ь. У авторынка… ее снял…

— Точно, Стрекоза?

— Т… точно…

— Ты ничего не забыл? Напрягись, братан. Детали какие-нибудь? Нет?

— У нее… кола на плече — стре… стрекоза… маленькая…

— Вот. Видишь? Кола на плече. Давай еще что-нибудь вспомни, братан. Наверняка еще что-то есть, а?

— Твари бешеные, волки позорные… Беспредельщики… — По лицу Кеши потекли слезы. — Кончайте меня…

Вадим поднялся, посмотрел на Мал о– старшего. Тот кивнул. Вадим поднял пистолет, дважды нажал на курок. В крохотном помещении выстрелы прозвучали оглушающе. Пестрый мизинцем прочистил ухо.

— Аж звон в ушах поплыл.

Из-под головы затихшего Кеши натекала густая лужа.

— Мужики сами все подотрут, — сказал Вадим, подбирая гильзы.

Мал оподнялся:

— Вадим, поднимай ребят. Пусть найдут мне эту Стрекозу хоть из-под земли.

— Хорошо, — кивнул тот. — Нет вопросов.

— Поехали, — Вячеслав Аркадьевич вышел из конторки, забрался на заднее сиденье «БМВ».

Через пять минут иномарка уже летела по шоссе к пригороду. Вадим спешно созванивался с людьми, поднимал бригадных на поиски неведомой им пока Ляльки Стрекозы.