— Ладно, твари позорные, поглядим, кто из нас выстоит.

Разъезжались осторожно. Никому не хотелось сейчас угодить ментам в лапы. Картина была та еще. Иномарки и «девяносто девятые» ехали аккуратно, строго соблюдая все правила дорожного движения. Рассказать кому — не поверят. Даже на клаксон старались без повода не нажимать.

Бригада разлетелась «брызгами» по всему городу. Мал о– старший, как человек предусмотрительный, исповедовал древний мудрый принцип: «Хочешь мира — готовься к войне». Вячеслав Аркадьевич и готовился. В каждом районе города, неподалеку от центровых точек конкурирующих структур, у него имелись снятые квартиры. Снимали их давно, на подставных, так что, если бы конкурирующие структуры вздумали проверить, ничего бы тревожного не увидели. Оплачивались квартиры на год вперед, а менялись в зависимости от того, когда и куда переезжал нужный «папа».

Надо заметить, конкуренты меняли хазы нечасто. Только Американец следовал неукоснительному правилу: раз в неделю новое жилье. Люди Вячеслава Аркадьевича едва за ним поспевали. Но Американец был законник, капитально не отстраивался, евроремонтов не затевал — понятия не позволяли. «На кой болт мне две параши? — говаривал он. — Жопа-то у меня одна».

Остальные не стеснялись. И Хевра, и Саша Вяземский, и Колыш давно уже купили себе такие апартаменты — любому банкиру на зависть. Да и сам Мал о– старший этим грешил. Привык к комфорту. Затягивающая это штука — удобства.

Одно «но». Вячеслав Аркадьевич не держал собственной разведки. Зачем, когда есть такая структура, как ФСБ. Вопрос не в том — кто, вопрос в том — сколько. Мал о– старший платил достаточно, чтобы не испытывать недостатка в каналах информации.

На снятые давным-давно квартиры и просачивались теперь пехотинцы, по одному-двое, не мелькая, оставляя машины в соседних дворах. К трем часам дня бойцы Крохи уже держали под контролем половину города. Они просматривали подъезды к квартирам авторитетных людей из враждебных группировок и только ждали сигнала, чтобы уничтожить всех, кто так или иначе мог повлиять на ход конфликта.

Через два часа после того, как советник Смольного начал обзванивать людей из дружественных структур, сидящий в баре «Царь-града» Манила снял телефонную трубку.

— Хевра? Манила. Здравствуй. Да, все в порядке. Надеюсь, и у тебя все хорошо? Ну, я рад за тебя, брат. Рад за тебя. Слушай, звон пошел, сходняк Кроху объявлять собирается? И когда? В полночь? А кто предъяву двигать будет? Смольный? Это хорошо. Мужчина он реальный и базары держит реально. Конечно, буду. Конечно, брат. И бойцов возьму. — Манила поднял руку, и подоспевший официант поставил на его столик высокий бокал подсоленного томатного сока. — Слушай, мне бы с тобой встретиться надо заранее, вопросы кое-какие перетереть. Да что ты, брат. Что нам-то с тобой делить? Мы люди честные, каждый со своего огорода кормится. Вопрос меня беспокоит чисто реальный: сдается мне, когда Кроху свалят, куски его под себя Смольный заберет. Согласовать бы нужно, как держаться, чтобы и нам кое-что обломилось. Разборы разборами, а про дело забывать не стоит. Короче, давай забьемся так. Встретимся у меня, в «Царь-граде», в десять. Бери своих бойцов и подтягивайся. А отсюда вместе на «стрелку» подкатимся. Будешь? Ну и отлично. Договорились.

Манила положил трубку, допил сок, отставил стакан, набрал другой номер.

— Кроха? Это я. Хевра зарубился быть. Как договаривались. Лады. — И повесил трубку, подумал, глядя в стену, вздохнул: — Чего людям спокойно на белом свете не живется?

Манила повернулся, поманил к себе сидящего за соседним столиком Леву Кона. Тот послушно подошел. По лицу понимал: напряги пошли.

— Левушка, — Манила поскреб узловатым пальцем подбородок. — Вызови сюда ребят. Много не надо, человек пятнадцать хватит. Чтобы часикам к шести вечера здесь были. При стволах, как положено. — Он еще минуту помолчал и закончил горестно: — Валить людей будем, Левушка. Реальных людей валить.

В то самое время, когда Манила отдавал указания Леве Кону, двое бойцов Вячеслава Аркадьевича бродили по авторынку, вылавливая местных шлюх и задавая им один и тот же вопрос: «Где Лялька Стрекоза?»

Дело осложнялось тем, что большинство девочек здесь были «плечевые». Пристраивались к кому-нибудь и ехали куда глаза глядят, поддерживая чисто бартерные отношения: аренда тела в обмен на постель и хавчик. И так до конечной. Романтичные девушки, настоящие энтузиастки своего дела. Обратно возвращались с дальнобойщиками, везущими груз в Москву или Питер. Ввиду дальних концов девчонки отсутствовали по месяцу, а то и больше. Стрекоза же, судя по всему, вообще была новенькой. Искать ее — все равно что иголку в стоге сена с миноискателем. Она могла уехать и объявиться только через пару месяцев. Ее могли убить. Наниматель, которому она сдала Кешу, или те же клиенты. По-всякому бывает в дороге. Шлюхи, кто их хватится-то?

Бойцы уже поняли, что везения сегодня не будет, и даже стали прикидывать, как им разжалобить бригадира, — приказ-то зацепить эту самую Стрекозу не откуда-нибудь пришел, «папа» лично озаботился, — когда рыжая соплюха лет четырнадцати, приглядывающаяся к залетным фраерам, торгующим у «зверья» новенькую, явно краденую «девятку», хлюпнула носом и настырно заявила:

— Лялька Стрекоза? Помню. Центровая телка.

— Да ты че? — не поверили в удачу бойцы. — Где ее найти, знаешь?

— Ну, а если знаю, че мне с этого будет? — рыжая соплюха таращилась на них нахальными зелеными глазищами и ни черта не боялась, дура.

— Стольник баксов, — поджал губы один из бойцов.

Понятное дело, хрен бы она получила, а не стольник. Огребла бы по роже и покатилась на новенькой краденой «девятке» с фраерами в их за…ный Крыжополь.

— Двести, — тут же сказал второй боец.

А и правда, фиг ли мелочиться-то? Не все равно, за стольник по роже давать или за два стольника?