— Кое-что есть, — хмыкнул маг и мельком взглянул вниз на свои брюки, — а не пора ли вам отдыхать?

— Не хочу. Я еще ем, — капризно, как ребенок, выпятила нижнюю губу Дина. — Что? На руках понесете? Или будете гипнотизировать? Завтра я протрезвею и опять буду, как овца на заклание, а сегодня дайте мне порезвиться. Кто знает, может, в последний раз… Я еще и потанцую! Где там музыка? — она встала из-за стола.

— Прекратите! — Сет, потеряв всякое терпение, взял ее под руку и повел к лестнице.

— А я сейчас закричу, хотите? — сказала девушка, ей почему-то понравилось его раздражать.

— Кричи, любимая, — прошептал маг неожиданно хриплым голосом, наполненным страстью, и провел по ее спине горячими пальцами так, что внезапно заставил Дину трепетать от неестественного, жгучего, пульсирующего желания в теле. Не понимая, что происходит и, чувствуя, что сходит с ума, Дина начала оседать.

— Перестарался, — пробормотал себе под нос маг, подхватывая ее на руки.

Хозяин и посетители обратили на них внимание. Горец поинтересовался:

— Что-то случилось?

Сет весело улыбнулся в ответ:

— Моя девушка перебрала вина с непривычки! Больно у вас крепленое подают.

— А-а, ну бывает, — кивнул головой владелец гостиницы и вернулся к собеседникам.

Сет понес девушку наверх по узкой лестнице. Его обдавало жаром ее тела и совершенно дурманящим запахом волос. Дина попыталась вырваться из цепких рук, но это только раззадорило мага.

— Сильная, — подумал Сет, не прислушиваясь к тому, что за чушь она бормочет, по его лицу скользнула недвусмысленная улыбка. — Ужасно сильная, только очень легкая, — закончил он мысль.

— Не жмите так руки! Мне больно! — она испугалась его и больше всего самой себя.

Он занес пленницу в гостиничный номер и бросил на кровать. Сет наклонился над ней. От его тела повеяло темной, необузданной мужской силой. Дина зажмурилась и почти не дышала, чувствуя, что если он овладеет ей сейчас, она просто умрет, сгорит, как в пасти дракона. Его тяжелое дыхание слышалось совсем близко. Мысли как будто ей не подчинялись, но где-то в дальнем уголке сознания вдруг замерцал образ Виктора, и девушка схватилась за него, как за спасительную соломинку. Дина сжалась в комок и, собрав остатки воли, истошно завопила: «Не-е-е-т!»

— Ну, нет, так нет, — услышала она прежний спокойный, насмешливый голос Сета, — чего кричать-то?

Огонь неестественной страсти погас мгновенно, будто выключенная лампочка, оставляя после себя ничем не заполненную черную дыру. Дина услышала, как щелкнула за вышедшим Сетом дверь, и тогда в эту зияющую пустоту хлынуло чувство невыносимого стыда. Дина села и расплакалась от страха и униженного признания собственной глупости. «Не будите спящую собаку…», — подумала она. — «И что теперь делать?! Я не смогу отдаться Сету! Ни за что! Боже мой!».

Холодный страх коснулся спины: «Витя! Вдруг Сет убьет его? Или он уже?!… Витя, прости меня!», — захлестнуло ее ощущение безысходности. Сама собой вспомнилась шутка о самоубийстве, ведь только на нее маг отреагировал серьезно. «Возможно, это единственный выход… Если Вити уже не в живых, Сет примется за дедушку или Ванечку…». Перед глазами Дины пролетели лица племянника, брата, тети и туманный образ Виктора в зеркале. Они зависят от ее покорности и могут пострадать из-за ее причуд. А она — игрушка, инструмент, марионетка, и кто знает, что ее заставят делать. Смерть вдруг показалась Дине освобождением. «Я уже попала в Ад! Он здесь, на Земле!». В висках стучало, будто сумасшедшие часы отсчитывали оставшееся ей время. Стоит ли ждать чего-то, если она и так обречена? Немного раньше, немного позже, но всё кончится. Пусть кончится сейчас. Как сомнамбула, она шатающейся походкой прошла в ванную, огляделась вокруг — бросился в глаза шнур, на котором висела домашнего вида штора. Заливаясь слезами, Дина освободила ее. Взобравшись под потолок, она привязала дрожащими руками шнур к какому-то крючку. «Я так больше не наврежу тебе, Витенька!» — подумала она, соорудив кривую петлю, в которую просунула голову. — «И никому…»

«Господи, прости меня! Отче наш, прости!» — прошептала она, никак не решаясь сделать задуманное. «О, нет. Что же я делаю? Не надо!» — мелькнула единственная трезвая мысль, но в этот момент нога соскользнула с края ванной, и тонкий шнур впился в горло, рассекая кожу. «Прости, Господи! Помоги!» — понеслось в голове. В долю секунды она попыталась просунуть ладонь в петлю, но не смогла, дыхание перехватило, и перед глазами поплыл туман.

К счастью, молитва была услышана, и крюк под тяжестью тела вырвался с мясом из стены. Дина упала на колени, разбив их о кафельный пол. С последними усилиями она освободилась от синтетической веревки. Шею жгло. Дина в изнеможении облокотилась на закрытое сиденье унитаза и затряслась в беззвучных рыданиях. Просидев так больше часа, она почти пришла в себя, насколько это вообще было возможно. Холодный душ унес остатки похмелья, но не смог смыть красный рубец с шеи, выдающий ее безумный поступок. Решив скрыть его, Дина медленно принялась искать в сумке что-нибудь с поднятым воротом. «Джинсы тоже придется поменять», — подумала она. На месте сбитых колен остались бурые пятна. В приобретенном для нее гардеробе она нашла футболку и спортивный костюм. Дина переоделась и легла на кровать, дожидаясь утра.

Сон не шел, только тяжелые, вялые, обезличенные мысли темными толпами бродили в голове.

Мучительно долго не приходил рассвет, а когда, наконец, за окном трупные пятна ночи стали отступать, в дверь постучали. Дина встала и открыла дверь. Евгений поразился, увидев ее белое лицо, но виду не подал:

— Собирайтесь, мы уезжаем.

— Конечно, — покорно кивнула Дина.

— Спускайтесь вниз, перед дорогой надо позавтракать.

— Иду, — она пошла за ним.

Дина смотрела только перед собой. Боясь поднять голову, она скрывала шрам, хотя застегнутый до конца ворот костюма и так упирался прямо в подбородок. Она натягивала рукава, чтобы никто не заметил пятна синяков, оставшихся после жесткой хватки Сета.