Я выжидающе посмотрела на мистера Странность, но он заговорил с Тристаном, кивком головы указав на меня.

— Позаботься об этом, — сказал он. — Ей пришлось побегать.

Мой сосед засветился от интереса.

— Из-за?..

— Ага, — парень покрутил своим длинным тонким пальцем у виска. — Так что, тебе лучше…

— Понял, — кивнул Тристан.

— О чем вы говорите, ребята… — что-то врезалось мне в затылок. Сильно. Я поднесла руку к голове и обернулась, чтобы увидеть… ничего не увидеть. И тогда, когда я пыталась определить, что за невидимая сила играла в хоккей моим черепом, новая волна боли накатила на мой мозг. Ноги подкосились. Я упала, рычание донеслось до моих ушей.

Рука схватила меня за плечо. Я подняла голову и снова во что-то врезалась. На этот раз хоть поняла во что. Тристан отшатнулся после нашего случайного столкновения лбами.

— Прости, — я потерла голову.

Он отмахнулся от моих извинений, но его большие фиолетовые глаза наполнились слезами от удара.

Фиолетовые? Я снова взглянула. Нет, голубые с кольцом темно-лилового вокруг радужки. Пока я смотрела, лиловый погас до обеспокоенного темно-синего. Я слишком часто билась башкой сегодня, так что, наверное, заработала сотрясение, потому что, если только они не носили какие-то линзы, у этих парней не мог меняться цвет глаз.

— Не переживай, — Тристан протянул руку. Даже несмотря на худощавое телосложение, он легко поднял меня на ноги. — Ты в порядке?

Пульсирование сошло на нет. Я помассировала затылок, с удивлением обнаружив, что шишки нет. Я кивнула, все еще не понимая, что произошло, но готовая во что бы то ни стало избавиться от этой парочки.

— Рора! — завизжала Луна с крыльца нашего дома. Моя четырнадцатилетняя сестра не славилась тактичностью. Впервые я была за этой ей благодарна.

— Мне пора. Увидимся, — я попятилась и указала на мистера Странность. — Не опускай голову. Я бы не хотела еще раз врезаться в тебя.

Они испуганно переглянулись.

— Подожди, ты… — начал Тристан, но замолчал, когда мистер Странность быстро поднял руку.

— Ужин готов! — нетерпеливо позвала Луна.

Я помахала на прощание, радуясь, что, наконец, убираюсь оттуда. Какая странная парочка.

Луна поморщилась, когда я вошла в дом.

— От тебя так воняет. С кем ты говорила?

— С соседями. Тристаном и… — я поняла, что наглый сексуашка так и не представился.

— Они симпатичные?

Я улыбнулась.

— Горячие.

Моя сестра Селена влетела в мои объятия, почти повалив меня на пол. И так будет весь вечер.

— Завтра школа! — пропищала пятилетняя Селена. — Вау!

— Будет весело, — я защекотала ее бок, чтобы она захихикала и не заметила неуверенность в моем голосе. Новая школа, середина семестра и демоны, пытающиеся убить меня? Неплохой прогноз.

Я прошла мимо не распакованных коробок в столовой и посадила Селену в детское кресло. Она напевала свою последнюю придуманную мелодию «Школьная сосиска». Годовалый Орон уже сидел на своем высоком кресле с одним кулаком во рту, а другим в тарелке. Луна и ее брат-близнец Люциан начали перепалку в духе «Сама такая!», «Нет, ты!» после того, как Луна назвала Люциана извращенцем.

Кое-кто назовет это хаосом. Ну а в нашем доме — добро пожаловать на ужин.

— Люциан! — прикрикнула мама, вытаскивая свою знаменитую картофельную запеканку с мясом, усиленно задабривая нас домашней Ирландской едой перед первым днем школы. — Хватит говорить о сиськах.

Я приподняла брови, глядя на фонтанирующего гормонами брата.

— Мама говорит, — сказал Люциус с сомнением в глазах, — что она не против того, что папа видит сиськи других женщин. Это тебе не мегаполис. Это маленький городок. Он познакомится с ними. С женщинами, а не с сиськами.

Селена пропела новые слова в песне:

— Папа видит сиськи, а они как сосиски…

Папа встрял со своей вечной лекцией о хирургии и спасении человеческих жизней, не пялясь на «интимные зоны» женщин, а потом мама сменила тему.

— Аврора, ты не встретила своих старых друзей?

Я схватила кусочек хлеба.

— Мам, мне было восемь, когда мы уехали. Ты хоть кого-нибудь помнишь?

Мама покачала головой, пихая ложку пюре в рот Орону.

— Нет. Клайд?

— Не-а, — папа застыл с вилкой у рта. — Хотя, разве учителя не называли Аврору Белоснежкой?

Вмешалась Селена:

— Хи-Хо, Хи-Хо, с работы мы идем [1] .

— Правильно, — мама замерла с ложкой на полпути ко рту Орона, когда он потерял терпение и ляпнул рукой по пюре. Большая часть смеси оказалась у него во рту.