Глаза Эласбет округлились.

— Трент, — сказала она, задыхаясь. — Я не хочу, чтобы был необходим договор о совместной опеке.

С люстры прибыл крошечный, — Ааааууууччччч.

— Я просто хочу, чтобы мы были вместе, как и должно быть, — сказала она, глядя на него снизу вверх и проливая слезы. — Я хочу свою семью! А что, если мы не сможем вернуть ее! А что, если… — Всхлипывая, элегантная женщина уронила голову на руки и, сидя в одиночестве за столом, плакала. Стесненно, я взглянула на Квена, которому очевидно было все равно, затем на Трента. Он казался не уверенным, и я сделал гримасу ему — «Сделай что-нибудь. Что угодно».

Морщась, он встал, поднимая ее на ноги, чтобы он смог держать ее. Это было еще более неудобно, но, по крайней мере, она не плакала в одиночестве.

— Шшшш… — успокоил Трент, даже если он на самом деле выглядел немного жестко, делая это. Но неудобно или нет, они красиво смотрелись вместе. Утонченные.

— Кери жила среди демонов в течение тысячи лет, — сказал Трент, держа женщину, когда та вздрогнула. — Люси — жизнерадостная и смелая. Демоны не тронут ее, пока у них есть надежда, что я дам им то, что они хотят.

Живот скрутило, и я отвернулась.

— Мы можем поговорить в саду, — сказал Трент, начинает вести ее к лестнице. Дженкс опустился вниз со светильника, а я открыла рот, когда Трент сделал небольшое движение пальцем, чтобы сказать ему, чтобы он остался.

«О-о, в самом деле?» — подумала я, наблюдая, как Трент помогает Эласбет спуститься вниз по широкой лестнице, держа ее под локоть, а она продолжает петь, о доме и семье, и что она была идиоткой.

Идиоткой. Конечно. Мои мысли вернулись к ней, стоящей у алтаря базилики, злящейся на меня, когда я разрушала день ее свадьбы, я надевала наручники на Трент по подозрению в убийстве. Я испортила ей день.

Рэй сразу же оживилась от звука крыльев Дженкса, и она смотрела сонными глазами, как он опустился на меня.

— Тинкины розовые бутоны, вы двое, как грызущиеся собаки, — сказал он, и я нахмурилась, глядя на вершину лестницы.

— Я не ударила ее, не так ли?

Он засмеялся, но я по-прежнему чувствовала себя уставшей. Если Эласбет собиралась быть в жизни Трента, я бы, наверное, лучше начала целовать задницы, если когда-нибудь захотела увидеть девочек.

Дженкс приземлился на плечо, я пошла, чтобы помочь Квену преодолеть две небольшие лестницы. Я все еще думала о том движении пальцев.

— Он что, всерьез рассматривает… это? — прошептал пикси, когда голос Эласбет снова послышался из большой комнаты.

— Похоже на то, — выдохнула я. — Если ты спросишь меня, то она не приносит ничего кроме плохих новостей. Но они хорошо смотрятся вместе.

Квен крякнул, когда поднялся на ноги, выведенный из равновесия Рэй и его травмами, о которых он мне не расскажет. Стряхнув мое предложение о помощи, он направился в детскую, он подтаскивал левую ногу на лестницах.

— Это то, что ты видишь? — спросил Дженкс, возвращая меня обратно к моей последней реплике. — Что они хорошо смотрятся вместе?

Я пыталась посмотреть на него, но он был слишком близко.

— Ты не думаешь, что они так выглядят?

Распахнув дверь в детскую ногой, Квен покачал головой.

— Объединение двух домов многое сделает в примирении двух фракций нашего общества. Я рад, что, наконец, кто-то вложил какие-то разумные мысли в эту женщину.

Он, казалось, искренне радовался, но я не могла не задаться вопросом, что случилось бы с Кери, Рэй, и Квеном, если бы Эласбет вошла в семью.

— Хорошо, что человек любит расстраивать женщин, — сказал Дженкс, и я заправила прядь волос за ухо, чтобы стряхнуть его с моих плеч. Я все еще могла слышать Эласбет и ее слезливые протесты на фоне музыкального голоса Трента. Чем дальше они находились от нас, тем в большую истерику она впадала, и ее высказывания, несомненно, не помогали.

— Она носит твое кольцо, Трентон! — отразилось, а затем дверь с грохотом захлопнулась.

У нас были считанные дни, и, несмотря на уверенные слова Трента, у меня не было плана; у меня была задача, решение которой вращалось вокруг книги, которую я еще не видела.

Сердце мое сжалось, когда я посмотрела на темную детскую, освещенную дружелюбно улыбающейся полной луной с коровами, прыгающими через нее. О Боже, Кери и Люси. Я вернула бы их обратно, даже если бы мне пришлось порвать все безвременье линию за линией.

— В лесу был Ник? — спросила я Квена, когда он ковылял до дверцы в гардеробную.

— На улице, — сказал он, и девочка почувствовала его напряжение и изогнулась, чтобы развернуться. — Он говорил как Ку’Сокс.