К одному из несомненных достоинств Элеоноры относится ее черта сразу, без долгих предисловий, приступать к делу. Бизнесвумен не тратит времени на длинные вступления. Вот и сейчас она обошлась без дежурных фраз о погоде, быстро сказала:

— Ваня, я знаю, что вела себя как дура, и ты имел полное право оскорбиться. Но, согласись, убежать из дома с бродячим цирком — это скорее свойственно подросткам, а тебе уже не двенадцать лет.

— В общем-то, вы правы, — согласился я, — но давайте вернемся к основной теме сегодняшней встречи. Зачем я вам понадобился?

— Сначала ответь на мои вопросы, — заявила Нора. — Где ты сейчас живешь?

— В небольшой квартире, — обтекаемо ответил я.

— Насколько я знаю, твоя однушка расположена на выселках, куда от центра добираться часа два, — хмыкнула бывшая хозяйка. — Из престижного центра, из прекрасных апартаментов ты попал в клоаку. Домработницу не держишь, сам готовишь, стираешь, убираешь.

— В двадцать первом веке вести хозяйство совсем не трудно, полно всякой техники и готовой еды, — пожал я плечами.

Но разве Нору остановишь? Она по менталитету слон — надвигается на вас и давит копытами. Хотя, пардон, есть ли у слона копыта? Зоолог из меня никакой.

— Вместо новой дорогой иномарки, которой ты пользовался, служа у меня, ты рассекаешь по городу на убитой старой малолитражке. Кстати, где ты откопал этот автомобиль? Почему он украшен надписью «Мы вам покажем все»?

— Слоган действительно не очень удачный, — улыбнулся я. — Его придумали братья Морелли, с которыми я работал, покинув вас. Некоторое время назад их взяли в цирк дю Солей, и мы расстались. Я вернулся в Москву и поселился в квартире, которая принадлежит Энди Морелли. Денег за аренду он не берет, я оплачиваю коммунальные расходы и электричество. Небольшая машина циркачей теперь им не нужна и досталась мне в подарок. Буквы на капоте и заднем стекле я пытался стереть, но задача оказалась невыполнимой, поэтому я катаюсь так. Моя жизнь вполне устроена. А еще радует, что у Энди, Антонио, Жозефины и Мары дела идут отлично — у них прекрасная зарплата, страховка и все условия для работы. Жаль, конечно, что я перестал общаться каждый день с Мими, она мой лучший друг, но ведь есть скайп, и мы часто созваниваемся. Правда, в цирке дю Солей нет животных, поэтому Мими переживает, что не выходит на арену. Но она не из тех, кто падает духом, и сейчас старательно осваивает профессию стилиста-гримера. Вроде у нее это хорошо получается.

— Извини, не поняла, — остановила меня Нора. — Кто такая Мими? Ты же сказал, что в цирке дю Солей нет зверья, твоя подруга там не работает.

— Мими — обезьяна, ее не выпускают к зрителям, — пояснил я. — Она не исполняет номер, а гримирует Морелли.

Глаза Норы из миндалевидных стали круглыми:

— Мартышка? И ты с ней общаешься по скайпу?

— Понимаю ваше удивление, — вздохнул я, — вы знаете, что я не люблю пользоваться Интернетом. Но ради близкого друга пришлось поступиться принципами.

— Твоя макака умеет разговаривать? — подскочила Элеонора.

— Пока не научилась, но в скайпе есть функция обмена сообщениями, — пустился я в объяснения. — Мы смотрим друг на друга и пишем. Хотя я давно научился понимать Мими без слов. Но вы же меня позвали не для того, чтобы выяснить, какие отношения связывают нас с Мими?

Нора кашлянула:

— Нет. Я не подозревала, что ты скорешился с обезьяной. Ты случайно не взял себе в камердинеры медведя?

Я засмеялся:

— У Тихона непростой характер, у него нет ума и шарма Мими. Тиша вместе с Костей сейчас работает где-то в Сибири. Думаю, им там лучше, бурые медведи плохо переносят жару.

— Боже, спаси мой разум, медведь-таки тоже есть в его жизни… — пробормотала Нора. — И кто из них топтыгин? Константин?

— Нет, Тихон, — поправил я.

— Похоже, он пока не освоил скайп, — хихикнула бизнесвумен.

Я кивнул:

— Да, Тиша не из самых сообразительных.

Элеонора встала, скрестила руки на груди и произнесла целую речь:

— Ваня! Давай забудем про цирк и про твоих новых, немного странных приятелей. Я знаю, что ты работаешь редактором в захудалой газетенке «Мир глазами человека», правишь чужие статейки, получаешь три копейки. Слава богу, Николетта, твоя маменька, гостит сейчас в Америке у Коки. Зять последней переехал жить в США и прихватил с собой тещу. А вот крокодила Борю ему пришлось оставить — штатники не дали животному визу. Кока очень расстроилась, Борис ей нравился.

Я мысленно пожалел мужика — лучше бы консульская служба поступила наоборот: впустила в Нью-Йорк рептилию и оставила за бортом Коку.

— Интересно, как бы ты выкручивался, останься твоя маман в Москве? — продолжала Нора. — Твоего нынешнего заработка не хватит даже на триста граммов экологически чистого творога из Швеции, который обожает Николетта.

Я молча слушал бывшую хозяйку.

— Короче, тебе приходится унижаться в низкосортном издании, пресмыкаться перед владельцем ничтожного листка за медяки. Может, вернешься ко мне?

— Спасибо за предложение, но нет, — твердо ответил я.

Элеонора сгорбилась:

— Ваня, помоги, мне одной никак не справиться. Я ведь не предлагаю тебе вновь идти на оклад. Но, скажу откровенно, вместо тебя я так никого и не нашла. Иван, ты незаменим! Я слабая женщина, не способна без друга ворочать делами, страдаю депрессией, мигренью, да еще нога каждый день болит. Короче, измучилась я.

Элеонора достала из ящика стола батистовый носовой платок и принялась нервно мять его.