— А правду?

Чуду претило говорить о том, что произошло, словно о какой-то заслуге, но если он хотел как-то договориться, пришлось отвечать:

— Выступил против своих… Когда те пришли убить нава, чтобы забрать дракона и артефакты.

Гарка вскинул бровь, а затем сплёл аркан, и перед Мортоном закрутился чёрный вихрь портала:

— Иди. Главу Всадников зовут Данга.

Чуд замер, не в силах поверить своей удаче, а потом, коротко, но эмоционально поблагодарив нежданного помощника, ринулся в портал. Теперь оставалось самое трудное — убедить этого самого Дангу, что он достоин стать Всадником.

Рой опоздал на пять минут. Когда он появился в загоне Графа, там уже был и Морэл, и глава Бестиария, и все остальные приглашенные чуды. И в стороне, разложенная на специальном столе, лежала амуниция дракона.

Поприветствовав всех, извинившись за опоздание, Рой посмотрел на Графа и шагнул к нему. Дракон зарычал. Его нервировало такое количество незнакомых рыцарей рядом, и только Морэл, стоящий неподалёку и до того буквально уговоривший Графа пустить всех на свою территорию, не давал дракону напасть. Впрочем, не знающие об этом дрессировщики и врач смотрели на красивого зверя с благосклонностью. «Пока что, — напомнил себе Морэл, — с благосклонностью. Что будет уже через десять минут — неизвестно».

Граф оскалился, когда Рой подошёл совсем близко и протянул тому лакомство. Дракон, продолжая рычать, лакомство взял, не сводя взгляда с мастера Бестиария.

— Как видите, он слушается не только меня, — тихо прокомментировал Морэл. Мастер Бестиария пожал плечами:

— Он не слушается, он подпускает к себе. А это разные вещи. Рой, седлай его.

Приказ, словно захлопнувшиеся ворота, отрезал путь обратно. И сейчас либо Граф позволит фон Торрету стать его всадником, либо отправится в небытие. Морэл, незаметно для окружающих, сжал кулак так, что короткие ногти впились в ладонь.

Рой кивнул, погладил дракона и отошёл к столу, беря в руки узду. Дракон тут же отвёл голову назад, предупреждающе рыча. Узурпатор прищурил алые глаза и решительно вернулся к Графу, ловя его взгляд:

— Граф. Мы это уже проходили. Опусти голову. Это же я, Рой. Разве ты забыл?

Дракон сильнее открыл пасть, обнажая бритвенно-острые клыки. Рычание стало угрожающим, но узурпатора это не смутило. Он фыркнул:

— Не пройдёт. Опусти голову, Граф, — снова приказал он. — Мы оба знаем, что ты теперь мой.

— Долго это ещё будет продолжаться? — хмыкнул мастер Бестиария. — У нас время не резиновое. Если дракон даёт себя седлать, то он это делает без ритуальных плясок!

И прежде, чем Морэл успел возмутиться словами чуда, Граф ринулся на него. Зубы дракона клацнули в четверти дюйма от лица мастера.

— Нельзя! — одновременно, в один голос, выкрикнули Рой и Морэл, но было поздно.

— Усыпить! — вынес вердикт тот, резко разворачиваясь на каблуках и выходя из загона. — Он дикий.

Рой постоял несколько секунд, а затем сделал то, чего от него никто не ожидал. Одним движением разрезал все стропы, держащие Графа на весу, и неумело, но быстро запрыгнул на дракона. Следующим движением магически распахнул двери загона и приказал Графу:

— За ним!

И дракон, не опираясь на вмурованную в гипс лапу, рванулся вперёд. В несколько мощных прыжков он нагнал мастера Бестиария и, изогнув шею, преградил тому путь. А Рой зажёг на пальцах несколько «Шаровых молний» и преувеличенно спокойно для узурпатора произнёс:

— Этот дракон будет жить.

Мастер Бестиария, глядя сначала в золотые глаза Графа, а затем в алые — фон Торрета, медленно кивнул, особо отмечая про себя, что сейчас чуд сидит на звере даже без седла. Затем кивнул, достал один из приказов и поставил на нём свой росчерк.

— Ладно. Не ожидал… Но заслужили. Теперь, наверное, придётся его ещё на кого-то переучивать. — преувеличенно сокрушённо вздохнул чуд.

— Не придётся. — «Шаровые молнии» погасли так же стремительно, как появились. Рой погладил Графа по шее и кинул тому лакомство, которое зверь поймал на лету. — На нём буду летать я.

Морэл, стоявший неподалеку, довольно улыбнулся и наконец разжал кулак. Теперь всё будет хорошо.

Громада скалы, на которой стояла Цитадель, поражала воображение. Мортону, слушавшему рассказы об этой твердыне, казалось, что не так уж она высока и опасна. А реальность оказалась внушительнее легенд. Он успокаивал себя тем, что он не враг Нави и ему бояться нечего, но чем дольше он смотрел на скалу, тем меньше у него было уверенности в себе.

А вот тот, кто стоял напротив Мортона, разумеется, подобных чувств не испытывал. Ему было куда интереснее то, что он держал в руках.

Данга оказался молодым на вид навом, однако взгляд не мог скрыть его возраста. Бытовало мнение, что навы выглядят как хотят, как чувствуют себя, и теперь юноша убедился, что это правда.

— Мне пишут, что ты хочешь быть Всадником. — медленно произнёс Данга, оглядывая Мортона чёрными глазами, которые, казалось, замечали каждую деталь. Юноша почувствовал, что его только что проверили так тщательно, как не проверяли нигде и никогда.