Походило бы, если б не неживые лица марширующих, с устремленными вперед одинаково пустыми глазами. Если б через манифестантов так явно не проглядывались стены и припаркованные машины.

Туристы на узких тротуарах сперва оживились, повытаскивали фотоаппараты. Потом один за другим опускали их, отступали, глядя на пробитые лбы марширующих и кое-где — темные багровые полосы на шеях. Кто-то пытался вжаться в стену. Плакали дети.

Лефевр сглотнул. Сплюнул. Кажется, этот… профсоюз согнал на демонстрацию всех призраков, которых только смог.

«А и черт с вами! — подумал он зло, изо всех сил давя на гудок — чтоб только пробить это молчание. — Черт с вами… Сейчас…»

От бюро до Отдела по градостроительству не так далеко — десять минут быстрым бегом. Жозеф, не останавливаясь, влетел в двери, промчался мимо недоуменного администратора, рванул вверх по лестнице.

И не иначе как прорвал границу — на нужном ему третьем этаже не было ни души.

В самом кабинете — тоже.

— Сабин! Сабин, отзовитесь!

Никого, все бюро заперты. Только в самом конце коридора дверь приоткрыта.

И рядом метет пол уборщица.

Горничная на него не смотрела. А Жозефу хватило единственного взгляда на потемневшее лицо, чтоб попытаться как можно быстрее проскользнуть за ее спиной. Что-то он, кажется, выронил по пути, но возвращаться не стал.

— Жозеф, вы ее видели? — шепотом спросила Сабин.

— Видел.

И, кажется, даже знаю, откуда она…

Помещение с приоткрытой дверью оказалось архивами. Серые металлические стеллажи высились до потолка, на них — бесконечные картонные коробки. Несколько ящиков, забитых папками, составлено прямо на пол.

— Это она меня сюда привела. Только я не понимаю, зачем…

— Зато я понимаю… Вы знали, что ваш патрон раньше работал в Отделе архитектуры и культурного наследия?

— Да, я же смотрела его био… Стойте. Вы о чем думаете?

— Думаю, что благодаря ему отель стало можно продать.

— Полагаете, он забрал документы с собой? И спрятал здесь?

Почему бы и нет. Уничтожить досье — все-таки серьезное преступление. Но если Лефевра убедительно попросили просто «потерять» его… Среди такой кучи бумаг что угодно может пропасть.

Сабин прошла вдоль стеллажей, бесцельно притрагиваясь к коробкам, разглядывая обозначенные на них даты.

Жозеф задрал голову, беспомощно оглядывая архивы.

Здесь нам никогда его не найти…

Он не сразу сообразил, что в дверях кто-то стоит. Заметил только, что стало темно. В дверном проеме стояла уборщица и скалилась обожженным ртом. Метла исчезла; теперь в руках у горничной был знакомый спичечный коробок. С неподвижной ухмылкой она чиркнула спичкой, прежде чем Жозеф успел ей помешать, и бросила ее внутрь.

Вспыхнуло. Жозеф оглянулся: дальние архивы упаковали в несгораемое железо, но тут, впереди — один картон….

Он набросил куртку на ящики, но пламя успело перекинуться на соседний стеллаж.

— Сабин, выходите! — закашлялся. — Выходите же!

Полусгоревшей курткой он пытался как-то прибить огонь, тот весело пожирал картон, расходился. Еще несколько минут — и все здесь вспыхнет. Противопожарная сигнализация, должна была уже надрываться, а сверху — литься вода, но все молчало.

Сквозь дым Жозеф увидел, как горничная подносит к коробку вторую спичку. Жозеф бросился к ней прямо через пламя; кажется, штанина загорелась. И услышал спокойный голос — с той стороны:

— Стойте, Алис!

В помещение ударила пенная струя, Жозеф задохнулся, отплевался и рванул Сабин за руку в коридор.

Опустив древний огнетушитель, Оливье очень спокойно выговаривал горничной:

— Вы хорошо потрудились, Алис. Здесь уже достаточно светло. Хватит.

Теперь уже было слышно, как пронзительно верещит сигнализация. А по коридору к ним бежал Лефевр, взмокший и запыхавшийся.

— Никто не пострадал?

— Нет, — ответил ему Оливье. — Да и сгорело там не так уж много.

Лефевр вытер лоб и обратился к Жозефу:

— Кажется, я должен кое-что вам показать.

Жозеф сделал приглашающий жест в полузатопленные архивы.

Горничная потихоньку бледнела и выцветала; сейчас пропадет.

— Постойте, Алис, — удержал ее Оливье, — вы уже и так пропустили несколько сеансов. Вы не хотите поговорить о том, что сейчас произошло?

— Как ты меня нашел? — спросил Жозеф, когда они вернулись в бюро. Оливье только пожал плечами:

— Ты же увел мои спички…