Проведение или непроведение одного или нескольких всероссийских референдумов в обозримом будущем могло бы послужить одним из важнейших индикаторов движения России по пути демократии. Но насколько реальной является перспектива проведения всероссийского референдума до 2017 года? Для этого стоит заглянуть в действующий Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации» (1 июня 2004 года), чтобы убедиться в том, что данный закон был инициирован «Единой Россией» с прямо противоположной целью: не допустить в стране никакого референдума в принципе.

Референдум, согласно этому закону, нельзя проводить в период федеральной избирательной кампании и в последний год исполнения полномочий Государственной думы и/или Президента Российской Федерации, то есть остается совсем короткий промежуток времени, когда его вообще можно проводить. Процедура инициирования референдума крайне сложная. Проблематика, по которой может быть проведен референдум, не должна совпадать с компетенцией действующих государственных органов.

Если у российского народа до 2017 года не спросят его мнения о той же модернизации, то российский народ может вполне резонно посчитать, что модернизация его, мягко говоря, не касается.

Почему без серьезной демократизации не может быть серьезной модернизации? Дело в том, что для осуществления модернизации требуются огромные людские, материальные и финансовые ресурсы. А в России пышным цветом на протяжении почти двадцати лет цветет дичайшая коррупция. По данным на ноябрь 2009 года за 2009 год коррупционеры всех мастей огребут 318 млрд долларов США, что составляет ни много ни мало, как 1/3 валового внутреннего продукта. В 2009 году Россия заняла 147-е место из 180 в рейтинге на предмет отсутствия коррупции. Первые места занимают страны, где коррупция практически отсутствует: Норвегия, Швеция, Финляндия и т. д. Россия соседствует в этом списке с Бангладеш, Кенией, Сирией и т. д.

То, что в России называют борьбой с коррупцией, по мнению экспертов, является не чем иным, как ее имитацией. Настоящая борьба возможна только при наличии в стране подлинной демократии с целым рядом конкретных демократических институтов, принципов, технологий, с разнообразными возможностями и формами контроля над тем, как и куда в действительности будут расходоваться деньги, выделяемые на модернизацию.

В России очень плохо знают историю демократии, демократических традиций собственного отечества и зарубежных стран. Студенты российских вузов сильно удивляются, когда им объясняют, что парламенты в Испании, Англии, Франции, Швеции, России и других странах возникли с одной главной целью — контролировать деятельность монархических властей по использованию налогов, собранных с населения. «Так все дело в „бабках“?» — поражаются студенты. К сожалению, без «бабок», т. е. без финансовых ресурсов, модернизацию не осуществить. А контроля над расходованием финансов в стране практически нет. И «изобретать велосипед» здесь не нужно!

В России всего каких-нибудь 200 лет назад М. М. Сперанский, разрабатывая план тогдашней модернизации (см. выше), сформулировал принцип — «Исполнительная власть да подчинится законодательной». В то время когда Сперанский об этом только мечтал, этот принцип был уже вполне воплощен в Англии, Соединенных Штатах Америки, Нидерландах, Швеции. В соответствии с Конституцией США 1787 года Конгресс США обладал исключительным правом утверждать законы и контролировать расходование государственных средств. Президент США мог наложить вето на действия Конгресса, но конгресс мог преодолеть это вето. Распустить Конгресс президент не мог ни при каких обстоятельствах. Никакого «указного права» президента, имеющего более важное значение, чем вся законотворческая деятельность парламента, американская конституция не предусматривает!

К настоящему времени во всех странах, признанных демократическими, действует примерно одна и та же схема. Политическая партия или блок политических партий, получив необходимое большинство мест в парламенте, формируют правительство. В президентской республике работу правительства фактически направляет президент, обычно принадлежащий к партии/партиям, составляющим парламентское большинство. Кандидаты в состав правительства зачастую проверяются разными способами: от специальных слушаний с многочисленными вопросами в комиссиях законодательного органа до исчерпывающих сведений о доходах, компетенции, моральном облике и т. д. в средствах массовой информации. Законодательные органы рассматривают и утверждают не только годовой бюджет, смету государственных доходов и расходов, но и ставят окончательные точки при рассмотрении всех сколько-нибудь крупных проектов, требующих значительных инвестиций. Этими точками являются принимаемые законы, которыми, как правило, определяются и размеры инвестируемых средств.

Деятельность министров, государственных чиновников, особенно в том, что касается распоряжения бюджетными деньгами, находится под особо пристальным контролем законодателей, парламентариев, различных контрольных служб, а также того, что совершенно отсутствует в России, но в демократических странах играет колоссальную роль — гражданского общества. В действительно демократическом государстве те, кто получил доверие народа, стараются дорожить этим доверием.

Автору приходилось весной 1993 года три недели изучать демократический опыт небольшой европейской страны — Дании. Так, депутат датского парламента (фолькетинга) в своем рассказе называл себя «стеклянным человеком». В том смысле, что его избиратели знают о нем все. Избирателям известно, когда их депутат последний раз поменял машину и сколько крон ему это стоило. Избиратели знают о том, как учится сын депутата в самой что ни на есть обычной школе. Им интересно и то, на какую сумму обычно покупает товары жена депутата в местных магазинах. Оказалось, что при переходе на депутатскую работу данный конкретный человек потерял примерно треть в своих доходах. Он объяснял, что раз ему партия доверила быть парламентарием, то отказаться он не смог. В качестве председателя бюджетного комитета фолькетинга наш собеседник мог бы хоть ежедневно бывать на представлениях Датского королевского балета, но предпочитал это делать только по официальному приглашению. Оказалось, что у датского депутата может быть всего лишь один помощник… но на двоих с таким же коллегой. Весной 1993 года у российских депутатов число помощников исчислялось десятками и даже сотнями.

В развитых демократических странах председатель правительства обычно еженедельно приходит на заседание парламента и напрямую отвечает на все вопросы депутатов. Ответы на вопросы на следующий день знает вся страна. Даже нелюбопытное до демократии российское телевидение время от времени показывало очередного английского премьер-министра, который, как Спартак в последнем бою, отбивается от наседающих депутатов палаты общин. Скамьи без каких-либо перегородок в зале палаты общин как бы окружают подиум, на котором, как уж на сковородке, еженедельно «крутится» премьер-министр.