Серегил наклонился и обвил рукой плечи Алека:

– Как жаль, что ты не прихватил с собой лук, любимый. Уверен, Её высочеству было бы интересно взглянуть на него.

Интимность этого жеста не ускользнула ни от кого, и уж, конечно же не от Элани.

Она залилась лёгким румянцем и опустила взгляд на свои ладони.

Смущена, но ничуть не рассержена, с интересом отметил Серегил.

Он откинулся назад, позволив руке соскользнуть с плеч Алека. Дело сделано. Никакой ревности, всего лишь немного обезопасить себя: не то чтобы для них было так уж страшно испортить отношения с Рельтеусом, но даже малейший признак излишнего благорасположения Кронпринцессы к Алеку могл прийтись не по вкусу королеве.

Алек удивлённо на него покосился и, снова повернувшись к принцессе, сгладил неловкость ситуации, принявшись рассказывать девушке о Редли и о том, как его можно разбирать и собирать обратно.

– Мне хотелось бы взглянуть на это, — сказала она с мгновенно возвратившимся к ней воодушевлением. — Вы с Лордом Серегилом непременно должны приехать ко мне во дворец, поупражняться на наших полигонах.

– Почту за честь, Ваше Высочество, — ответил Алек.

– Так же как и я, Ваше высочество, — сказал Серегил с сердечной улыбкой. — Хотя, боюсь, моя стрельба способна Вас лишь позабавить.

– Зато Тетушка Клиа говорит, что вы один из лучших фехтовальщиков, которых она знает, — ответила Элани. — Быть может, не откажете мне в поединке?

– Полностью в Вашем распоряжении, — Серегил надеялся, что она поторопится с приглашением, ибо сильно сомневался, что Фория по возвращении одобрит присутствие его или Алека на территории Дворца, а уж тем более, их общение с её племянницей.

– А соперник-то будет достойный, Серегил, — сказал Рельтеус. — В конце концов, ученица самой королевы.

– О, так я-то совсем не боец, как Вы скоро сами убедитесь, — рассмеялся Серегил, изображая обычного повесу. — Уверен, мне и получаса не продержаться на поле боя.

После этих слов разговор снова вернулся к войне. Серегил нет-нет, да и поглядывал на актёра, который сидел за одним из дальних столиков вместе с поэтессой. Большинство, взглянув на него решило бы, что тот, рассеянно теребя свою жемчужину, свисающую с уха, пытается лишь вежливо бороться с нарастающей скукой, однако его, подёрнутый ленцой взгляд отнюдь не был таким уж безучастным. Тот, которого никто не замечает, но который сам замечает всё, — подумалось Серегилу, снова почувствовавшему некоторое родство с этим человеком.

* * *

Ещё до наступления полуночи Алайя распрощалась со своими гостями.

Пока они ждали своих лошадей, Серегил обернулся к Атре:

– Ты был просто великолепен!

– О, пустяки, милорд, но я рад, что смог оказаться Вам полезен, — скромненько ответил Атре, хотя было совершенно очевидно, что он горд собой.

– Поехали с нами, выпьем чего-нибудь, чтобы как следует завершить этот вечер. На соседней улице имеется одна приличная таверна.

– Конечно, милорд!

«Русалка» была респектабельным заведением, щедро субсидируемым местной знатью. Помимо роскошных вин и замечательного эля, тут имелись приватные комнатки, в которые можно было попасть из главной залы. Серегил вручил швейцару золотую монетку, и тот провёл их в одну из таких — премилую комнатушку с бархатными диванчиками, расставленными возле обычного винного стола, на стенах, меж занавесок синего бархата, — фрески, изображавшие амурные похождения русалок. Вскоре появился и мальчик-служка.

– А что, нынче у вас подают тураб, Юстин? — осведомился Серегил.

– Только что получили бочонок, милорд. Ещё даже не вскрывали.

– Отлично! Тогда тураб.

– А что это такое, милорд? — поинтересовался Атре, присаживаясь на диванчике напротив Алека с Серегилом.

– Эль с моей родины. Очень редкая и дорогая по нынешним временам вещь, — Серегил отстегнул меч и скинул свой тяжеленный расшитый камзол. — Устраивайся поудобней, Атре.

Он вынул из рукава кружевной платочек и промокнул лоб и верхнюю губу.

– Такая жара, что к чёрту все эти церемонии.

– За те деньги, что ты заплатил, они могли бы предоставить нам хотя бы комнату с окошком, — проворчал Алек и, следуя совету Серегила, тоже скинул камзол и избавился от меча.

– Благодарю, — Атре расстегнул серебряные пуговицы своего камзола, под которым оказалась расшитая рубаха тончайшего льна, цена которой, скорее всего была выше, чем рубашек Алека и Серегила вместе взятых.

– А у тебя весьма изысканный вкус в одежде, Мастер Атре. Тебе следует отвести меня к своему портному, — заметил Серегил. — Вся эта наша затея с Бакланьим Переулком, вижу, здорово сыграла тебе на пользу.