Но учитывая вздорный характер Соло, мужчина безо всякого усилия сумел бы занять третье место.

Но… его глаза. У него были такие прекрасные глаза. Они были такими огромными и самого потрясающего оттенка, цвета неба раннего утра, обрамленные темными пушистыми ресницами.

В какой-то момент, Вика словно растворилась в его глазах, и это было настолько непередаваемо.

Утопая в них, она забыла о своей несчастной жизни.

Утратив себя, она нашла в себе силы вернуться…

Сумеет ли она не утратить себя вновь?

Отлично. Она выяснит это. Вика подняла взгляд.

Вика встретила пристальный взгляд новичка, и ее тело тут же отреагировало, каждая клеточка ожила, загудела, разогреваясь. Но Вика, ни на йоту не утратила контроль.

Мужчина был более чем разозлен. Просто излучал раскаленную добела ярость. А его кожа приобрела красный насыщенный оттенок. Веки сузились в опасные щелки, скулы подались вперёд, а ноздри раздувались при каждом вдохе. Вика с ужасом осознала, что его зубы удлинились. Они были настолько длинными, что выпирали за пределы нижней губы. Уши тоже изменились — заострились на кончиках. А ногти… о, святой боже… превратились в когти.

Несомненно, иной способен разрезать прутья клетки. И когда это сделает, то будет плохо обращаться с Викой. Он поднимет вверх свои сильные кулаки и уничтожит ее. Причинит много боли. Ударит Вику в лицо и ослепит. Нет!

Вика запаниковала, и уронила тряпку, а в горле застрял воздух, кристаллизуясь и образуя жесткий, комок, мешающий ей вздохнуть. Тёмное пятно промелькнуло перед ее глазами, и Вика бросилась в дальний угол клетки Таргона.

Будет больно, будет больно, будет больно… это плохо.

Вот только…

Боли не было.

Вика моргнула, совсем потеряв ход времени. Она поняла, что новичок не сдвинулся ни на дюйм, и не пытался добраться до неё.

И даже если бы попробовал,подумала Вика с возвратившейся к ней храбростью, он был бы наказан и обездвижен, став таким же беспомощным, как новорожденный младенец.

Остатки паники постепенно испарились. Вика сглотнула и осмотрела мужчину. Его кожа вернулась к естественному бронзовому цвету. Парень стиснул зубы, и втянул когти, а глаза все еще светились огнём ярости, но в них отражалось и страдание.

То же страдание, что порой отражалось в глазах Вики.

Что она сделала, чем обидела?Вика не запирала его в клетке, а лишь кормила вкусным печеньем. К которому новичок так и не притронулся, как заметила девушка.

Маленькие кругляшки угощения лежали на полу его клетки. Но ведь Вика догадывалась, что так будет?

Вика взглянула на мужчину и, вздрогнув, отодвинулась на почтительное расстояние, словно иной являлся чем-то отвратительным.

Такая реакция оскорбила бы кого угодно, но мужчина, как и подобает настоящему воину, с гордостью ударил себя в грудь. Джекису нравилось, когда его боялись, это тешило его самолюбие.

Но все, же не все мужчины были такими как ее отец или Матиас или другие мужчины в цирке или большая часть благочестивых горожан, приходивших в цирк. Вика знала это.

Она видела отцов, улыбавшихся своим детям, защищающих их. Она видела любящих мужей, обожавших своих жен, истиной любовью, а не той, что демонстрировал Джекис.

Я не могу оставить бедного парня в беде. Его мир только что разрушился, а новый… более темный… теперь окружал его.

В первый день его новой, ужасной жизни Вика хотела отнестись к иному по-доброму. Но могла ли?

Вика решительно выбежала из клетки Таргона, и, приложив большой палец к замку, закрыла его, потом направилась через поляну в сторону новичка.

Камешек ударил Вику по руке. Нахмурившись, она посмотрела налево и мельком увидела женщину в клетке рядом с новичком. Кортэз самодовольно усмехнулась и кинула следующий камешек. Он угодил Вики в грудь.

Вика не стала спрашивать Криссабелль, хочет ли она умереть, потому что догадывалась, каковым будет ответ. Да. «Жаль, дорогая, но я не собираюсь делать тебе одолжение».

— Тот факт, что ты не забыла о моей коллекции камней, наверное, самая офигенная вещь на свете, — Вика произнести легко и непринуждённо, чего не ощущала. — У нас юбилей?

Иная мрачно усмехнулась. Несмотря на размазанную по щекам грязь, от неё просто захватывало дух. Криссабелль была высокой и стройной женщиной, с длинными гибкими конечностями, утончёнными и элегантными. Кожа её была так же безупречна как самый дорогой жемчуг, волосы ниспадали черным бархатом.