Калли не подал вида, что врубился.

— Записи останутся в наших бухгалтерских книгах. При получении денег мы лишь попросим тебя написать заявление о том, что расписки утеряны.

Разумеется, он понял, что я собираюсь порвать расписки. Но наверняка он этого знать не мог, поэтому не стал бы химичить с записями в бухгалтерских книгах. Мои намерения указывали на то, что полностью я ему не доверял, но Калли нисколько не обиделся.

— Вечером пообедаем в приятной компании. Я пригласил двух самых красивых артисток из шоу.

— Мне женщина не нужна.

Калли заулыбался.

— Господи, неужели тебе не надоело трахать жену? После стольких лет семейной жизни!

— Нет, — ответил я. — Не надоело.

— И ты думаешь, что будешь хранить ей верность всю жизнь?

— Да, — рассмеявшись, ответил я.

Калли покачал головой, тоже рассмеялся.

— Для этого действительно надо быть Мерлином-магом.

Так что пообедали мы вдвоем. Потом мы обошли все казино. Везде я покупал фишки на тысячу долларов. Мой пиджак «Чемпион Вегаса» пришелся очень даже кстати. В разных казино мы выпивали с питбоссами, менеджерами смен, девушками из шоу. Все они относились к Калли как к очень важной персоне, все рассказывали забавные истории о Вегасе. Я отлично провел время. Когда мы вернулись в «Ксанаду», я отнес все фишки в кассу и получил расписки на пятнадцать тысяч долларов. Сунул их в бумажник. За весь вечер я не сделал ни одной ставки. Калли не отходил от меня ни на шаг.

— Я хочу немного поиграть, — сказал я.

Калли понимающе улыбнулся.

— Разумеется, хочешь, разумеется. Как только ты проиграешь пятьсот долларов, я сломаю твою гребаную руку.

За столом для игры в кости я обменял на фишки пять сотенных. Делал ставки по пять долларов. Проигрывал и выигрывал. Следуя заведенному три года тому назад порядку, от костей перешел к блэкджеку и рулетке. Играл по-прежнему по маленькой, проигрывал и выигрывал. В час ночи сунул руку в карман, достал две тысячи долларов, обменял на фишки. Калли молчал.

Фишки я положил в карман пиджака, прошел к кассе и получил еще одну расписку. Калли наблюдал за мной, сидя за столом для игры в кости. Когда я вернулся, одобрительно кивнул.

— Значит, ты справился с пагубной страстью.

— Я же Мерлин-маг, а не один из твоих заядлых игроков. — Я говорил чистую правду. От прежнего азарта не осталось и следа. Желание сорвать куш пропало начисто. У меня хватало денег, чтобы купить семье дом. И еще кое-что осталось бы на случай чрезвычайных обстоятельств. Я не мог пожаловаться на источники дохода. Я вновь обрел счастье. Я любил жену и писал новый роман. Азартные игры перешли для меня в разряд развлечений. За весь вечер я проиграл каких-то двести долларов.

В час ночи мы с Калли заглянули в кафетерий.

— Завтра у меня рабочий день, — напомнил Калли. — Можешь ты пообещать мне, что не будешь играть?

— Не беспокойся, — ответил я. — Мне едва хватит времени на то, чтобы поменять деньги на фишки. Я ограничусь пятью сотнями, чтобы не привлекать внимания.

— Хорошая идея, — кивнул Калли. — В Вегасе агентов ФБР больше, чем крупье. — Он помолчал. — Ты уверен, что хочешь спать один? Я могу найти тебе отменную красотку. — И он снял трубку с телефона, стоявшего в нашей кабинке.

— Я слишком устал, — ответил я. И опять не грешил против истины. Час ночи в Вегасе соответствовал четырем утра в Нью-Йорке, а мой организм жил по нью-йоркскому времени.

— Если тебе что-нибудь понадобится, загляни в мой офис, — сказал он на прощание. — Даже если захочешь убить время и потрепаться.

— Хорошо, — кивнул я.

Проснулся я около полудня и позвонил Вэлли. Никто не снял трубку. В Нью-Йорке было три часа дня. Я решил, что Вэлли отвезла детей к родителям на Лонг-Айленд. Позвонил туда. Трубку взял отец Вэлли. Подозрительно спросил, что я делаю в Вегасе. Я объяснил, что готовлю материал для журнальной публикации. Вроде бы я его не убедил, но Вэлли он подозвал. Я сказал ей, что вернусь в понедельник и из аэропорта доберусь до дома на такси.

Мы поболтали ни о чем. Я сказал, что больше звонить не буду, чтобы не тратить зря деньги, и она согласилась. Я знал, что она пробудет в родительском доме и следующий день, а звонить туда мне не хотелось. Вдруг я осознал, что меня злит ее поездка к родителям. Я испытывал какую-то инфантильную ревность. Вэлли и дети были моей семьей. Они принадлежали мне. Кроме них и Арти, у меня никого не было. Я не хотел делить жену и детей с ее родителями. Понимал, что это глупость, но просто не мог заставить себя вновь позвонить на Лонг-Айленд. Какого черта, я собирался провести в Лас-Вегасе всего два дня, и она в любой момент могла позвонить мне.

День я провел в казино, выстроившихся вдоль Стрип. Менял по две-три сотенные на фишки, играл по чуть-чуть, прежде чем перейти в другое казино.

Мне нравилась сухая, обжигающая жара Лас-Вегаса, поэтому от казино до казино я добирался пешком. На ленч завернул в ресторан отеля «Сэндз». За соседним столиком сидели симпатичные шлюхи, подкреплялись перед работой. Молодые и радостные. Они много смеялись, рассказывали друг другу истории, словно школьницы. На меня они не обращали ни малейшего внимания. И я ел, не показывая вида, что прислушиваюсь к их разговору. Один раз кто-то из них упомянул Калли.