Шрифт:
«Спать, видно, завалился, — предположил Магура. — Уснет — потом не добужусь».
Он отошел от забора, но лишь только собрался перейти улицу, как дверь в доме отворилась и под бледный свет месяца вышел белогвардейский офицер.
Магура вновь прижался к забору.
«Ну и дела!» — от удивления чуть ли не вслух проговорил Николай.
Офицер мягко затворил за собой дверь, сбежал по ступенькам высокого крыльца и, оказавшись за калиткой, знакомым Магуре по службе на флоте жестом — ребром ладони — поправил на голове фуражку.
«Гвардейский «жоржик», — усмехнулся Николай. — Встречал таких на Балтике, кто шибко любит покрасоваться».
Дойдя до конца улицы, белогвардейский офицер быстро пропал за углом, словно растаял в ночи.
«Видно, квартирует у Никифорова, а мы про это не ведаем. Принудительно на постой без согласия хозяина поставили? Если так — явка провалена», — решил Магура.
Он вышел из-под яблоневых ветвей, пересек улицу и затем двор. Взбежал на крыльцо, приник ухом к двери, и та со скрипом отворилась, приглашая в дом.
«Как бы ненароком шишку на лбу не заработать».
Пригнув голову, он миновал сени и шагнул через порог. Отыскал на ощупь в кармане коробок спичек и собрался осветить себе путь дальше, как чуть не споткнулся о что-то лежащее на полу и загораживающее чуть ли не всю горницу.
Николай чиркнул спичкой по коробку и при неярком и блуждающем свете увидел распростертого на полу человека. Он лежал, уткнувшись лицом в половик, сжав пальцами край домотканого холста.
Отбросив сгоревшую спичку, Николай присел на корточки и, перевернув человека, узнал в нем хозяина явки.
Посиневшие губы Никифорова были полуоткрыты, точно недавний сотрудник трансчека хотел, но не успел что-то сказать, в остекленевших холодных глазах застыли немой вопрос и детское неподдельное удивление.
15
Еще не задумываясь, по какой причине врангелевец застрелил хозяина явки, Магура удивился, что не слышал выстрела, хотя стоял в двух шагах от дома, чуть ли не под окнами. И пришел к выводу, что офицер стрелял в упор, приставив дуло револьвера к груди Никифорова, поэтому звук получился глухим.
«Кисет!» — неожиданно всплыло в памяти, и Магура стал обыскивать труп, торопясь найти кисет с шифровкой для Реввоенсовета.
Николай выгреб из карманов Никифорова горсть мелочи, жестяную коробку с нарезанным табаком-самосадом, измазанный копотью платок, несколько керенок, мундштук…
Кисета не было.
Магура попробовал убедить себя, что кисета при Никифорове не было, что Никифоров его где-то оставил или припрятал и, значит, шифровка не попала в руки убийцы, но тут же отогнал такое предположение: больно шаткой и нелепой была версия. Только кисет с шифровкой мог интересовать белогвардейца, только это могло быть причиной засады в доме и гибели Никифорова.
«Если шифровка попадет в контрразведку — а во всем чувствуется ее рука, — то несдобровать товарищу Альту», — обожгла Магуру страшная мысль. И он вновь начал поспешно обшаривать карманы Никифорова, лелея надежду, что искал плохо, невнимательно и кисет цел.
Николай был так занят поисками, так стремился во что бы то ни стало отыскать кисет, что не услышал за спиной шагов… Тупой удар в затылок опрокинул Магуру на пол и уложил рядом с трупом Никифорова…
— Живехонек, господин поручик! — сказал усатый хорунжий, подымаясь с колен. — Не насмерть, стало быть, вы его шарахнули.
— А второй? Меня интересует второй! — перебил Грум-Гримайло, и левую щеку его тронул нервный тик.
Хорунжий взглянул на поручика воспаленными и чуть припухшими глазами, в которых стыла тоска.
— Как второй? — нетерпеливо повторил Грум-Гримайло. — Он нам нужен живым!
— Преставился второй, едрена корень… — Хорунжий покосился на свою измазанную кровью ладонь и вытер ее о травянисто-зеленую шинель. — Так что сподобился на тот свет… А первый вмиг очухается, ежели его водой облить. Тут не сомневайтесь.
16
— Вы хорошо произвели обыск?
— Так точно, господин штабс-капитан!
— А дом? Перед смертью он мог спрятать кисет.
— Все вверх дном перевернули!
— Куда же могла подеваться шифровка, если убийца в наших руках? Унести с собой он не успел, и запрятать тоже! Мне наплевать на этого Никифорова — слышите вы! — наплевать! Нужен кисет с большевистской шифровкой! Только он! А вы плетете здесь несусветную чушь, рассказываете сказки!