Шрифт:
— Не боитесь, что я сбегу? — спросил Басаргин, глядя на огонь в печи.
— Вам некуда бежать, — ответил Магура, — фон Шедлих и руководство абвера не простят провала и передачи в эфир дезы.
— Я еще ничего существенного не успел передать.
— К вечеру услышим результаты этого «ничего существенного».
— Почему к вечеру?
— Так мне кажется.
Майор не ошибся: лишь только над Ленинском опустились синие сумерки, в поселок донесся вначале далекий, а затем приблизившийся гул. Это летело звено «юнкерсов». Резко снизившись, самолеты начали пикировать на стоящие в стороне от населенного пункта постройки. Загремели взрывы. В окнах Ленинска дрогнули и жалобно зазвенели стекла. Отбомбившись, самолеты повернули назад.
— Теперь начнут уничтожать, ложную переправу, координаты которой вы сообщили через «Валли», — объяснил Магура. — Фон Шедлих сможет записать в актив вашей группы и разбомбленный «аэродром». Надеюсь, что в штабе «Валли» сумеют достойно оценить работу группы Баса.
Басаргин молчал. Неловко пригнувшись, он стоял у низкого окна и сквозь запотевшее стекло смотрел во двор на ровный ряд молодых яблонь.
«Майор прав: мне некуда бежать. Ни раньше, ни тем более теперь, когда фон Шедлих поверил радиограмме и по его указанию разбомблены ложные аэродром и переправа… После возвращения эскадрильи и просмотра снимков аэросъемки — убедятся окончательно и станут верить всему, что буду передавать в дальнейшем…»
Он покосился на Магуру и отметил, что тот невозмутим и занят перекладыванием из банки в миску тушенки.
Басаргин украдкой стал рассматривать Магуру.
В помятом пиджаке, заправленных в голенища сапог брюках, майор госбезопасности был похож на обыкновенного сельчанина, которого одолевают домашние заботы и тяготы военного времени.
С невеселой усмешкой Басаргин подумал, что в пятистенке его поселили ненапрасно. Отсюда удобно вести радиопередачи, здесь спокойнее встречать новые группы парашютистов, которые рано или поздно будут сброшены в Заволжье для развертывания широкого фронта диверсий. И он, Басаргин, станет подсадной уткой.
В кастрюле закипела вода, настало время засыпать крупу.
— Главное, чтоб каша снова не подгорела, — сказал Басаргин и, не глядя на Магуру, попросил: — Наш дом несомненно под неусыпным наблюдением ваших сотрудников. Среди них должны быть и женщины. Прислали бы кого-нибудь в помощь по хозяйству, иначе нас с вами надолго не хватит. Лично мне, горе-кашевару, нужна консультация.
— Пришлют, — сказал Магура. — Будет вам и помощь, и консультация.
11
Она пришла на следующее утро, после очередного выхода в эфир Басаргина. В теплом платке, завязанном за спиной тугим узлом, в куцем подростковом пальтишке, девушка выглядела моложе, чем была на самом деле.
«Восемнадцать, от силы девятнадцать лет, — предположил Басаргин. — Вчерашняя школьница. Видно, совсем недавно привлекли к работе».
Но он ошибся.
— Старший сержант Мальцева прибыла в ваше распоряжение!
Девушка собралась взять под козырек, но вовремя вспомнила, что голова укутана платком.
Магура провел старшего сержанта в дом, помог ей развязать платок и снять пальто.
— Вам пакет, товарищ майор! — доложила Мальцева и отдала прошитый суровой ниткой конверт. А сама поспешила к печи, как ребенок, радуясь теплу.
— Теперь, слава богу, не будем больше есть подгоревшую кашу, — улыбка тронула губы Басаргина. — А то без вас, девушка, питаться приходилось часто всухомятку.
— Можно было начистить картошки и сварить суп, — напомнила Мальцева.
— Можно было, — согласился Басаргин. — Но боялись перевести дефицитные продукты. Так что принимайте хозяйство и нас в полное подчинение. Готов выполнить любое ваше приказание. Только увольте от стояния у печи с ложкой-поварешкой.
— Это я возьму на себя. Вам лучше заняться колкой дров и доставкой воды.
— Слушаюсь и повинуюсь! — Басаргин шутливо щелкнул каблуками сапог и галантно склонил в поклоне голову: — Всегда готов выполнять повелевания столь прелестной мадемуазель!
— Отставить! — строго перебила Мальцева. — Для вас я старший сержант, а не мадемуазель.
Басаргин сник и не заметил, как за спиной у него улыбнулся майор.
При новом радиосеансе рядом с Басаргиным теперь сидела старший сержант Мальцева. Быстро и расторопно зашифровав текст радиограммы, она надела вторую пару наушников.
После пахнущего укропом и приправленного тушенкой супа настроение у Басаргина улучшилось.
— Где вы были раньше? Еще день-другой, и мы с майором протянули бы от голода ноги или заболели дистрофией. Не было бы сил работать даже на ключе, и вся радиоигра пошла насмарку.