— Конечно.

Для убедительности Гретна даже подняла подбородок.

— Дорогая моя, вы не должны сердиться, что я спрашиваю, — извиняющимся тоном произнесла миссис Мерривезер. — Я чувствую себя ответственной перед памятью вашей матери. Неправильно, чтобы дама вашего положения обедала наедине с джентльменом — даже если это маркиз, так много сделавший для нас.

— Нет причин для беспокойства, — ответила Гретна тоном, который давал понять, что она не желает продолжать разговор на данную тему.

— Тогда к чему такая спешка? — не унималась миссис Мерривезер. — Нам пришлось прождать целый час, прежде чем этот ленивый кучер запряг лошадей.

— Я хотела поехать… в Лондон, — просто ответила Гретна.

Миссис Мерривезер сжала губы. Было очевидно, что объяснение ее не удовлетворило, в то же время она не имела права дальше давить на свою подопечную.

Они ехали молча, женщина размышляла об услышанном и пыталась найти подход, который помог бы ей выяснить побольше. Неожиданно Гретна повернулась к ней и спросила голосом, в котором сквозило почти страдание:

— Вы уверены, миссис Мерривезер, что я правильно поступаю, что еду в Лондон к тете Марии?

Миссис Мерривезер с удивлением взглянула на нее. Такого вопроса она не ожидала.

— Почему, черт возьми? — воскликнула она. — Куда еще вам ехать? Вы знаете, она всегда говорила, что вы можете рассчитывать на нее, если с вашей матерью что-то случится. Я слышала это сама тысячу раз.

— Тогда почему она не ответила на мое письмо, в котором я сообщала о смерти мамы?

— Дорогая, она была за границей. А вы представляете, что такое почта в этих чужеземных местах? Десять к одному, что она не получила вашего письма.

— Но я ее не видела так давно, более двух лет, может, она уже позабыла обо мне.

Миссис Мерривезер издала смешок, который, казалось, вырвался из глубины ее толстого живота, потом поморщилась от боли.

— Забыла о вас? Дорогуша, вы же так же хорошо, как я, знаете, что миссис Фитцгерберт всегда любила вас. Когда вы были маленькой, она всегда называла вас своей малышкой. Я так и вижу, как она приехала в коттедж в день вашего рождения. Я убиралась в гостиной. Она вбежала в комнату, ей было тогда двенадцать лет. Красивая, как картинка.

Миссис Мерривезер улыбнулась своим воспоминаниям, потом продолжила:

— «Где малышка, мисс Мерри?» — крикнула она. Мисс всегда так меня звала. Это была наша шутка, ведь я всегда шутила. «Наверху, — ответила я, — и вы ее не будите». Она побежала наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки, тихонько постучалась в дверь к вашей матери. Она всегда была такой тактичной, мисс Мария.

— И что она сказала после этого? — спросила Гретна, не потому что ни разу не слышала этой истории, а потому что это как-то успокаивало.

— Она спустилась вниз важная, как сова, — продолжала миссис Мерривезер. — «Что вы о ней думаете, мисс?» — спросила я. «Она миленькая, мисс Мерри! Такая красивая. Я буду приходить и смотреть на нее каждый день, как будто она моя собственная малышка». Она всегда держала свое слово.

— Каждый день? — переспросила Гретна.

— И в дождь, и в солнце, — ответила миссис Мерривезер. — Она приходила посмотреть на вас. Иногда могла пробыть всего минуту-две, но ей было достаточно, чтобы не скучать по вам. Сейчас она старше, но ее чувства не изменились. В последний раз, когда я ее видела, в мае 1784-го, она сказала мне: «Миссис Мерривезер, присматривайте за мисс Гретной и ее светлостью, если что-то случится или им что-нибудь понадобится, дайте мне знать». Ваш отец в то время был болен, и мы все боялись, что ее светлость сломается, ухаживая за ним.

— Я все еще не понимаю, почему она не написала мне, когда мама умерла, — не унималась Гретна.

— Она не получила письмо, в этом я уверена, как в том, что сижу здесь. Я знаю, она сейчас в Лондоне. Мне сказали в большом доме, что она вернулась в декабре, и дали адрес — Парк-стрит, так?

— Верно, Парк-стрит, Парк-лейн, — подтвердила Гретна.

— Тогда вы можете быть уверены, что она ждет вас.

— Я бы хотела получить ответ на мое последнее письмо, в котором сообщила, что еду в Лондон.

— Ну, может, не было времени ответить? — предположила миссис Мерривезер. — Этот ужасный управляющий убрался из коттеджа, а жить вам там одной было бы неприлично. В самом деле неприлично! Вы подождите, пока мистер Уолтер Смит услышит об этом. У него найдется, что сказать.

— Он может никогда не узнать, — тихо сказала Гретна.

— Имеете в виду, что он мог умереть за границей? — спросила миссис Мерривезер. — Было не много шансов, что он вернется в большой дом. Бедный джентльмен был так болен, очень болен, когда уезжал. Так страшно, когда такой активный человек сражен параличом. Но никто из нас не знает, что нам уготовил Господь.