Одно Эллис знала точно: она сейчас спрячется в кухне, как мышь в норе. Изобразив на лице некое подобие спокойствия, она сказала:

— Надо узнать, чего он хочет.

— Может, он пришел просто так. Просто услышал, что здесь хорошо кормят, — неуверенно предположил Джереми.

— Может быть, — ответила она. — Но готова поспорить, что после этого к нам нагрянет проверка. В поисках крыс.

— Здесь есть только одна крыса, и она сидит вон там, — пробормотал Джереми, бросая на мэра сердитый взгляд. Эллис не рассказывала ему о своих подозрениях, но у него явно были свои соображения насчет Оуэна Уайта. Он не забыл, что это из-за него погиб брат, а его самого разлучили с матерью.

Эллис прошла через двустворчатые двери в общий зал ресторана. Она понимала, что нужно быть сильной. Если она покажет свою слабость, то много потеряет в глазах Джереми. А это было бы хуже, чем даже расправа Оуэна. Поддерживаемая этой мыслью, она прошла к его столику.

В Пайн Ривер она научилась тщательно скрывать свои чувства. Заключенные обладали нюхом, которому позавидовала бы и гончая. А стоило им уловить чей-то страх или слабость, как они моментально начинали на этом играть. Поэтому умение утаивать свои эмоции было вопросом выживания. И сейчас, несмотря на то что внутри, норовя вырваться наружу, бурлил и кипел страх, лицо ее не выражало ничего, кроме холодного профессионализма.

— Мистер Уайт, надеюсь, вам у нас нравится.

Оуэн Уайт оторвал взгляд от булочки, которую как раз намазывал маслом, и взглянул на Эллис. На его лице не было и тени удивления. Он явно ожидал этой встречи. Он проглотил кусочек, который уже был во рту, и его тонкие губы растянулись в широкой улыбке, которая могла бы показаться искренней, если бы не застывший в глазах лед. Это была улыбка политика, дающего лживые обещания, или директора крупной компании, который собирается растоптать противника. Или человека, которому есть что скрывать и который готов практически на все, чтобы только его тайна не выплыла наружу.

— Все просто отлично, — сказал он без тени иронии. — Если честно, то это самое вкусное из того, что мне приходилось пробовать за последнее время.

Стоило ему заговорить, как все присутствующие замолчали. В наступившей тишине голос Оуэна Уайта звучал достаточно отчетливо, чтобы его мог расслышать каждый.

Она ответила на похвалу легким кивком.

— Спасибо. Я рада, что вы получили удовольствие.

— Я также хочу отметить перемены в интерьере. Они, без сомнения, говорят о богатом воображении. — Он окинул зал восхищенным взглядом, а потом подался к ней и заметил негромко: — Но мы все и без того знали, что воображением природа вас щедро наделила. — В голосе его, несмотря на напускную теплоту, послышались угрожающие нотки.

Он играл на самом большом страхе Эллис: что, возможно, она и в самом деле сошла с ума. Она пережила сильнейшее нервное потрясение, к тому же это онасидела за решеткой, а не Оуэн. Как после этого не усомниться в собственной нормальности? Однако сейчас, слушая его, она больше не испытывала сомнений. Она ничего не придумала! Если Оуэну действительно нечего скрывать, то зачем же идти на такие ухищрения, лишь бы всех в этом убедить? Понимая, что внимание посетителей сейчас приковано к ним, Эллис невозмутимо, хотя сердце бешено билось в груди, а нервы были натянуты как струны, ответила:

— Принести вам что-нибудь еще? Кофе? Десерт? У нас сегодня восхитительный крем-брюле.

— Искушение велико, но я вынужден отказаться. — Он похлопал себя по животу. — Мне следует быть сдержаннее в еде. Очень легко набрать лишний вес, если не можешь передвигаться самостоятельно.

Он сказал это без всякой враждебности, но Эллис понимала, что ей только что указали на то, что именно по ее вине он обездвижен. Вот так единственным, невинным с виду замечанием он загнал ее в угол. Если она не изобразит раскаяния, то прослывет бессердечной. Если же разозлится на то, что ею пытаются манипулировать, то покажет себя мстительной, даже неуравновешенной.

— В таком случае я попрошу Кэти завернуть вам кое-что с собой, — сказала она с застывшей на лице, словно высеченной резцом скульптора улыбкой. — Кусочек сырного пирога, например. Подарок от заведения.

Она подала знак Кэти, и та тут же поспешила в кухню. Судя по обеспокоенному выражению ее лица, девушка понимала, что происходит. За время беседы ни разу не был повышен тон и не проскользнуло ни одного резкого слова, но тем не менее это был решающий поединок, и все, кто это слышал — Джо Майнер из «Айленд Экскавэйтинг», начальник порта Роман Дэльгадо с женой Джен, Даника и Курт Фэллоус, владельцы гостиницы «Олд Депот Инн», и многие другие, — наверняка это поняли.

И только когда Эллис наконец оказалась в кухне, что-то внутри у нее дрогнуло и ее начало трясти. Она взялась за нож, но подошел Джереми и мягко его забрал.

— Давай лучше я, — сказал он. В его взгляде сквозило уважение.

— Осторожнее, он острый, — предупредила она, когда сын принялся дорезать зеленый лук, от которого ее отвлек приход Оуэна Уайта.

Он поглядел на нее с лукавой полуулыбкой:

— Расслабься, мама. Я знаю, что делать. Как ты думаешь, кто готовил, когда папа был в разъездах?